Прогулка по лесам

Я достаточно быстро прошел около семи километров к вершине Сосновой горы. На вершине я постоял, выбирая между продвижением дальше и тем, чтобы вернуться и пойти куда-нибудь еще, когда услышал сухой треск дерева и шорох подлеска примерно в 150 м от меня. Там в мою сторону продвигалось что-то большое и невидимое. Я затаился, перестал двигаться, дышать и думать. Затем я медленно привстал на кончики пальцев, вглядываясь в листву. Шум прозвучал снова. Ближе. Что бы это ни было, оно шло ко мне! Тихо, но отчаянно поскуливая, я пробежал метров сто. Рюкзак бил меня по спине, очки съехали. Я еще немного пробежал, потом обернулся и посмотрел назад. Олень с огромными рогами вышел на тропу, посмотрел на меня пару секунд и скрылся. Я немного постоял, восстановил дыхание и вытер реку пота со лба. Я совсем не был уверен, что создан для таких вещей. После этого я вернулся в машину без каких-либо дополнительных инцидентов.

Ночью я остановился около Харрисберга, а утром поехал к северо-востоку штата по проселочным дорогам, пытаясь при этом следовать тропе. Я пару раз остановился проверить ее доступность, но не найдя ничего похожего, продолжал ехать дальше, так что в основном я ехал на машине. Пенсильванию охарактеризовать достаточно сложно, частично потому, что она огромная и густонаселенная (640 км с востока на запад и 20 млн жителей); частично потому, что это совершенно бессвязная смесь уродливых полумертвых рабочих городков, милых поселений вокруг колледжей да еще полей и холмов, изуродованных индустрией. Это место, бывшее домом Рокки Бальбоа, Дуайта Эйзенхауэра, Эндрю Карнеги и амишей. Любопытно, что здесь в пределах восьми километров пейзаж может измениться от чудовищного до великолепного, далее снова до чудовищного, потом еще до более чудовищного, а затем еще раз до великолепного. Я знаю человека, который купил старую ферму где-то на краю света в качестве домика на выходные. Как-то в воскресенье он проснулся от взрывов и от треска штукатурки, выглянул в окно и увидел, что горнодобывающая компания начала работу прямо у него за окном. Он продал дом по заниженной цене, купил еще один, в еще более далеком краю, и проснулся там от звука бульдозеров, распахивающих землю для фабрики. Короче, он переехал в Вирджинию. Такие вот дела в Пенсильвании.

Я прошел по длинной долине, затененной темными холмами. Все фермы на обеих ее сторонах выращивали елки на Рождество: везде тянулись бесконечные ряды одинаковых деревьев. С какого угла ни посмотри, они образовывали прямые линии. В конце каждой подъездной дорожки стоял почтовый ящик с именем, аккуратно написанным на боку, и все имена без исключения звучали смешно и были словно придуманы: Притц, Путц, Мутц, Снутц, Шлепль, Клутц, Кунтц, Кункл, а у городков по всей округе были такие же названия, просто с суффиксами: Фанксвиль, Крамсвиль, Кутцтаун. Потом названия городов стали приобретать индустриальную окраску: Порт Карбон, Майнсвилль, Горнтаун, Сланцдейл, и я понял, что приближаюсь к странному полузабытому миру пенсильванского Антрацитового региона. В Майнсвилле я свернул на другую дорогу и через огромные горы мусора и ржавеющего железа направился к Сентрейлии, самому странному и грустному городу, который я когда-либо видел.

В Восточной Пенсильвании находится самое богатое месторождение угля на Земле. Почти с самого момента прибытия сюда европейцев они поняли, что угля тут невероятное количество. Проблема в том, что весь этот уголь является антрацитовым, то есть очень твердым (95 % чистого угля), так что на протяжении долгого времени никто не мог понять, как вытащить его из-под земли. Только в 1828 году шотландец по имени Джейм Нейлвон предложил для этого использовать меха с горячим воздухом. Процесс стал известен как горячее дутье и полностью перевернул всю угледобывающую промышленность по всему миру. Кстати, в Уэльсе тоже много антрацита, но особенно его много в США. К концу века Америка производила 300 млн тонн угля в год, то есть примерно столько же, сколько весь мир, вместе взятый. И большая его часть добывалась в Пенсильвании.