Прогулка по легендам (СИ)

Где я только не побывала! Разнообразные миры сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, предоставляя мне возможность знакомиться с новыми людьми или расами, а зомби (спасибо Эвероду) и волкодлаки (отдельное гран мерси Жорику) впадали в неплановую спячку при упоминании моей скромной персоны. После очередной практики в Дандырдахе обзавелась лучшим и единственным другом мужского пола в лице Лексарда (неожиданно, но приятно!); с Киркой же мы жили на втором курсе в одной комнате и, согласитесь, волей-неволей пришлось узнавать друг друга поближе, что привело к неминуемому - нашей дружбе.

В принципе, преподаватели Академии были довольны сложившейся ситуацией: адепты заняты полезным делом и заявки выполняются в геометрической прогрессии. Так что наша Академия Скорой Магической Помощи по праву считалась лучшей не только в нашей стране или мире, нет, слава о Стажах распространилась даже в другие Галактики и теперь мы (адепты-практики то есть,) были нарасхват!

Как-то раз, вернувшись с очередного задания, застала в зюзю упитых мэтра Олдена и Эдиту Марковну (вы себе даже представить не можете степень моего шока!), которые громко икая, проболтались мне о мести преподавательского состава всем адептам вместе взятым. Если опустить пьяные бредни на тему "Ты меня любишь? Ик... ага!", убрать поминутное икание и просьбы сходить за палачом, то суть нашей внеплановой беседы сводилась к следующему: магистр Боули имел на каждого адепта личное дело, которое хранилось и периодически пополнялось на протяжении всего срока обучения данного субъекта, по окончании же Академии студенту выдавали "компромат" и с благостными напутствиями провожали со двора альма-матер в искренней надежде, что ученик сюда более никогда не явится (наивные, половина преподавательского состава - выходцы из здешних "застенков"). Стоило только прийти какой-нибудь жалобе на адепта N, как она педантично подшивалась в папочку указанного господина или вытащил адепт B заявку, как уже через сутки копия сего документа будет иметься в его личном деле; аналогично дело обстояло и с нарушителями Устава Академии, то есть, к проштрафившимся записывалось их правонарушение и способ отработки наказания.

Раз в неделю в обязательном порядке собирался консилиум, на котором выносилось решение о том, кто, когда и в каких количествах должен отработать долг, а также выбиралась заявка (хоть они и были запечатаны в белые конверты, но у преподавателей существовала давно проверенная методика "вскрытия" нужных документов), а далее уже дело техники: поймать нужного адепта на провинности (что, согласитесь, не составляло труда с учётом картотеки магистра Боули) и "обрадовать" бедного студента (хоть у ответственного по распределениям и была постная мина при вручении мне очередной заявки, но уверенна, что в душе он прыгал и смеялся от счастья!), а также помахать вслед "смертнику" белым носовым платочком.

Раскинув мозгами, решила не использовать полученные сведения в личных целях (а Эдита Марковна и мэтр Олден на утро и не вспомнили о нашем разговоре), но быть теперь более осторожной. Но, ни очередные меры безопасности, ни маскировка, ни помощь дедушки-сторожа не помогали, и всё равно раз в месяц меня вызывал к себе на "ковёр" ответственный по распределениям и вручал запечатанный конверт...

- Стефания, подъём! - отдала приказ Ефросинья. - Батя сказал наломать еловых лап для растопки бани и украшения стола.

Последнее высказывание мою светлость немного озадачило, но я не успела ничего уточнить, так как схватив меня за руку, девчурка рывком дёрнула на себя мою расслабленную тушку и без передышки потащила в сторону калитки.

Устала, замёрзла, вымоталась, измочалилась... ни одно из этих "определений" даже близко не описывает моё нынешнее состояние. Утешает лишь то, что из кухни доносятся умопомрачительные запахи, да Селентий Петрович баньку растапливает! Эх, нужно же заполнить дневник по практике, а то мэтр Олден три шкуры спустит и ещё заставит пересдавать задание...

Горестно вздохнув, пригмоздилась на краешке лавочки, подпирающей стену в пищеблоке; Елена Петровна продолжала хлопотать по хозяйству, и, судя по всему, мою персону вообще не заметила.

- Кха-кха, - пришлось "подать" голос, - Елена Петровна, а зачем вы так много блюд приготовили?

И действительно, на столе стояло, по меньшей мере, одиннадцать-двеннадцать разнообразных блюд. Два салатика, заливная рыбка, борщ, вареники, голубцы, кутья, пирог фруктовый и пирожки с квашенной капустой и мясом, домашнее медовое печенье, узвар и нечто очень аппетитное ещё скворчало на сковородке.

- Ну как же, Стефочка, - мать Ефросиньи кинула на меня удивлённый взгляд, - семья у нас хоть и маленькая, но дружная, да и друзья-соседи придут, их ведь тоже кормить надо!

Так и тянуло ляпнуть, мол, пущай со своей посудой и продуктами приходят, а не на соседских харчах сидят, но я усилием воли сдержалась и продолжила дальше выпытывать информацию:

- Елена Петровна, а это посвящено какому-то празднику или так, для собственного удовольствия?