Прогулка без морали

— Знаешь, мне так не хватает тебя на работе. Раньше я на таком подъеме шла на прием. Теперь это чувство куда-то уходит. Наверное, пора уступать место молодежи.

— Не наговаривайте на себя. — Валя вышла с Маковецкой в коридор. Та быстро обула черные лаковые туфли на шпильке. — Я восхищаюсь вами, честное слово. Боюсь поймать себя на мысли, что хочу походить больше на вас, чем на маму.

— Не преувеличивай, сколько можно говорить. Да, вчера у меня был разговор с Владиславом Петровичем, нашим главным, не забыла еще? Так вот, я оказалась права. Помнишь, я говорила, что мое место готовят для молодого специалиста. Алиса Зингер в следующем году оканчивает институт. Твоя ровесница, между прочим. Учится на «отлично», все от нее в восторге. На днях предстоит познакомиться поближе.

— Как странно, что все расписано вперед на целый год. Все предопределено. Даже страшно делается. Вы так спокойно говорите об этом. — Валя внимательно посмотрела на Маковецкую. Та действительно выглядела спокойной.

— Мне теперь нечего бояться, девочка. Это раньше я с ужасом думала о том, что буду каждое утро просыпаться и мне некуда будет спешить. Все изменилось благодаря тебе, Вадиму, будущему малышу. Когда есть для чего жить, становится практически безразличным — как.

Валя хотела поспорить насчет последнего утверждения. Однако Вероника Сергеевна и без того задержалась. Злоупотреблять ее вниманием не хотелось. Несколько приободряющих фраз, и Маковецкая закрыла за собой входную дверь. Оставшись одна, Валя решила немного полежать. Она любила отдыхать, укрывшись огромным теплым пледом в клеточку. Его горчично-черный цвет действовал успокаивающе. Было приятно просто ни о чем не думать, чувствуя уют от прикосновения мягкой шерсти. На этот раз освободиться от мыслей и полностью расслабиться Валя не смогла. За окном начался дождь. Капли с шумом разбивались о подоконник, ритмично, убаюкивающе. Стук становился все тише, приглушеннее. Валя впала в дремотное состояние. Вместе с тем в голове роились мысли о предстоящем дне рождения Вадима, появлении ребенка, маме. Потом пригрезилась Надя Шеховцова со своими предсказаниями о рождении Скорпиона. Перед глазами возник календарный листок на ноябрь, лихорадочные подсчеты даты родов. Внутри все сжалось от безотчетного чувства страха. Губы женщины шевелились, беззвучно повторяя «Я не верю в приметы».

Когда Валя открыла глаза, на часах была половина шестого вечера. Дождь закончился, хотя за окном было пасмурно, хмуро. Отдых не принес расслабления. Откинув плед, она села на диване и посмотрела на телефон. Хотелось позвонить Вадиму на работу, узнать, когда он приедет. В ответ на ее мысли раздался телефонный звонок.

— Привет, Сергеевна, как дела? Что сказал врач? — Голос мужа был бодр.

— Все хорошо, только ругает, что вес сильно набрала.

— Ну, не на диете же тебе сидеть.

— Именно, завтра у меня разгрузочный день. Четыре яблока, стакан кефира и стакан шиповника. С трудом представляю, как продержусь.

— Только не это. Не хватало морить голодом моего сына. Я отменяю указания врача.

— Слушаюсь, мой генерал. Я скучаю по тебе.

— Почувствовал и потому решил позвонить.

— Ты скоро приедешь?

— Думаю, что через час-полтора приеду. Тут Костя передает тебе привет.

— И ему от меня.

— Жди. Не возись с ужином. Приеду, сам что-нибудь приготовлю. — В этот момент Вадим искренне не хотел быть ей в тягость, а проявить мужскую самостоятельность. Он проникся теплым, нежным чувством к женщине, носившей под сердцем их ребенка. Испепеляющей страсти не чувствовал, спрашивая себя: почему к женщине, которая боготворит его, он не испытывает знакомого всепоглощающего чувства? Это ведь несправедливо. Что же важнее: испепеляющее или животворящее? Почему-то ее усталый, грустный голос проник в самое его сердце. Таким глупым показался ему разговор с мамой. Ее постоянный возврат в прошлое, боязнь, что его брак — очередной карточный домик. Их с Валей связывают незримые нити. Этого чувства раньше не было, оно сильнее любой страсти. Трезво мыслящая голова и ровно бьющееся сердце — вот идеальное сочетание для прочного брака. Белов обрадовался своим ощущениям. — Не кисни, милая, я скоро явлюсь пред твои ясные очи.

— Хорошо. Целую.

В трубке давно раздавались гудки, а Валя продолжала слушать их. Так ей было легче, словно разговор еще мог иметь продолжение. Все-таки она изменилась в последнее время. Раньше с нею не бывало такого, чтобы тяготиться одиночеством. Она занимала себя домашними делами, новыми книгами, смотрела видео — свадебный подарок родителей Вадима. Она любила старые фильмы. Черно-белые с простым сюжетом — человеческие отношения, судьбы. Белов не понимал, как она может несколько раз смотреть один и тот же фильм. Она пожимала плечами.

— Я еще люблю перечитывать книги. Разве с тобой такого не бывает? — удивлялась она.

— Нет, я не занимаюсь расточительством. Время нужно тратить рационально.