Прогрессор

— Кушайте дети, — может следовало приучить их к молитве перед едой, но я таких не знал, а придумывать текст молитвы, не было желания. Поздний обед, стал нашим ужином, потому что, наевшись, все захотели спать. Бер дважды проинформировал, что на входе установлена стража, а в большой комнате по левой стороне тронного зала, находится их смена. Короткий весенний день сменился ночью, разложив небольшие костры в специальных нишах в стене, которым впоследствии предстояло стать каминами, дал команду на отдых. Сегодня я спал с Нел, но кроме здорового сна, дальше дело не планировалось, слишком устал от морской путешествия.

Утром, едва я успел позавтракать, как появился Санчо, опередив Сед и Александрова.

— Макш, — гигант влетел во дворец, как спички разметав стражников. Когда Санчо обнял меня, у меня перехватило дыхание, напрягая мышцы грудной клетки и пресса, старался удержать воздух, выдавливаемый из легких железной хваткой неандертальца. Когда Санчо отпустил меня, едва не упал от головокружения, вызванного перераспределением крови в организме.

— Санчо, еще раз так сдавишь меня, я тебе отрежу яйца, а твоих жен раздам воинам, — для убедительности послал мыслеобраз неандертальца, превращенного в евнуха.

— Неандерталец-кастрат, — противно хихикнул Александров, искренне радуясь тому ужасу, что проступил на лице Санчо, получившего мою картинку. Это была его ошибка, я все еще был зол на него, но оскорблять Санчо мог только я. Александров сам вызвал на себя огонь:

— Владимир Валентинович, объясните мне, почему я, вернувшись, не вижу вас на вверенном вам объекте? Или вы посчитали, что мои слова — это дуновение ветра, с которым можно не считаться?

В зале наступила мертвая тишина: моя семья, знакомая с интонацией, не предвещавшей ничего хорошего, замерла. Старый коммунист, пятой точкой почувствовал проблемы, веселье с его лица исчезло. И только моя молодая и довольно неумная жена Сед, решила проявить характер.

— Макс, как ты разговариваешь с моим отцом? Тебе не стыдно, так разговаривать с пожилым тестем, я думаю, ты должен извиниться.

Тишина, наступившая после слов Сед, оглушала. У меня даже зазвенело в ухе от этой мертвой тишины. «Точно славянская кровь, дай волю, мусор заставит выносить», — прогнал мысли, обернулся к Сед:

— Я в последний раз прощаю твою глупость, ещё одна такая выходка, отдам тебя кому-нибудь, — пришлось сдерживать себя, чтобы говорить ровно.

— А что я сделала, разве ты не нагрубил моему отцу? — упавшим голосом попыталась защититься Сед, выставив вперед огромный живот.

— Заткнись! Еще одно слово без моего разрешения, и клянусь Главным Духом- Богом, чьим посланником я являюсь, ты пожалеешь женщина! Заткнись и не смей мне перечить, тварь!

При слове тварь, Сед дёрнулась словно ужаленная, ее лицо исказила гримаса, но она сумела сдержаться.

— Прости Максим Сергеевич, я виноват, и на Сед не серчай, она слишком молода, чтобы многое понимать.

— Вас прощаю, Владимир, — я впервые назвал профессора просто по имени.

— Бер, отведи Сед на корабль, она возвращается в селение отца до моих дальнейших указаний. Разрешаю убить, если она скажет хоть одно слово, — незаметно для остальных подмигнул сыну, давая понять, что слово «убить» сказано не для действий.

Пошатнувшись, Сед молча посмотрела на меня: в ее взгляде было столько просьбы и грусти, что я едва не передумал. Но эту строптивую девицу следовало проучить: игнорируя ее повернулся к ее отцу:

— А теперь, вам придется отчитаться за весь период, считайте, что к вам в совхоз приехал ревизор. Очень принципиальный и неподкупный ревизор, дорогой спаситель мира.

Побледневший Александров поник головой, за спиной послышались шаги, это уходили Бер и Сед, с моим ребенком во чреве. У нее был шанс, стать самой любимой, исходя из возраста и происхождения, но этот шанс похоже она упустила. И понимал это не только я, понимал это и ее отец, враз осунувшийся и ставший старше на пару лет.

Глава 24. Ударными темпами

— Солнце здесь печет сильнее чем в Плаже, — Тиландер остановился, прекратив размахивать молотом. Третью неделю продолжалось строительство водяной мельницы на берегу Роны. К необходимости строительства мельницы пришли во время Императорского Совета, увидев проклюнувшиеся ростки пшеницы, ячменя и чечевицы. Земля в окрестностях Макселя оказалась невероятно благодатной: принялись все яблони, малина и даже оливковые деревья.

Прошло три месяца с нашего последнего возвращения в город: май в этом году выдался очень теплый. Вокруг благоухало, в лесу обнаружилась дикая груша, опознанная Александровым по цветкам. Отростки дерева и молодая поросль были аккуратно выкопаны и пересажены. Оставалось надеяться, что несмотря на позднее время пересадки, растения приживутся. Заботу о поливе растений взял на себя Санчо: Нел сшила ему кожаный мешок вместимостью не менее сорока литров. Каждое утро, едва солнце начинало вставать над горизонтом, Санчо несся к реке и возвращался со своим огромным бурдюком.