Прогрессор

Бер прикрикнул, шумевшие воины стихли и деловито начали собираться. В глазах вождя Уру промелькнул огонек радости: похоже, он все-таки побаивался нас, несмотря на кажущееся спокойствие.

— Макш, Ха (мы уходим)? — Санчо наконец освободился от своих всадников и теперь нависал надо мной и вождем.

— Ха (да, уходим). — Сейчас нет времени выяснять, но потом на корабле задам ему взбучку за его спящее хваленное неандертальское чувство опасности. Но Санчо не собирался сдаваться так быстро. Он трижды пробовал уговорить меня остаться, даже отшвырнул в сторону двух карликов, собирающихся залезть на него в попытке прокатиться. На такое грубое движение пигмеи не прореагировали, хотя оба бородача покатились по песку. Но стоило мне встать с места, как с десяток воинов из засады напряглись, а двое даже подняли трубки.

— Ахец, — прозвучала команда вождя, и трубки снова уткнулись концами в песок. Не знаю, когда Бер успел довести до людей грозящую нам опасность, но все двадцать моих лучников тоже изготовились пустить стрелы, наложенные на тетивы. Напряжение нарастало с каждой минутой, жест лучников не ускользнул от внимания карликов, которые практически встроились в шеренгу. И снова мы с вождем Уру оказались практически наедине, но теперь в его глазах я прочитал беспокойство, и секунду спустя меня осенило:

«Он не знает, как быстро подействует яд на таких крупных воинов. Одно дело гуси и мелкие грызуны, может даже козы. Но мы втрое крупнее коз, и если яд мгновенно нас не убьет, можем запросто перебить карликов». От понимания, что не одного у меня трясутся поджилки, почувствовал облегчение и улыбнувшись, обратился к Уру:

— Мы уходим, все хорошо, мир.

— Мир, — повторил последнее слово Уру.

— Да, мир. Живите на своем острове и плодитесь, — не оглядываясь пошел к морю, уверенный, что в спину не выстрелят. В каменном веке, действуют законы животных: хищник нападает на того, кто слабее и боится. Если человек не показывает страха, даже крупные хищники обходят его стороной. Инстинкт заложил в них правило преследовать и нападать на того, кто убегает, потому что убегает слабейший.

— Грузимся в шлюпку, отплываем, — по моей команде шлюпку столкнули в воду, и набитая воинами она пошла к «Стреле». На берегу остались Санчо, я, Тиландер, Бер и около двадцати лучников, прикрывавших нас полукругом. Только сейчас пигмейские часовые немного расслабились, некоторые даже присели на землю, ковыряясь в песке. Прошло около десяти минут, прежде чем шлюпка снова оказалась на берегу рядом с нами.

— Прощай, Уру, постарайся выжить, — я последним взобрался в шлюпку и отдал команду: — Отплываем.

— Мака! — голос вождя пигмеев ударил в спину. Выхватив у одного воина трубку и держа в руках что-то похожее на грушу коричневого цвета, Уру шел к шлюпке.

— Не стрелять, он не угрожает нам, — охладил я пыл лучников, спрыгнул со шлюпки и по колено в воде ожидал приближения вождя. Зайдя в воду по пояс, Уру протянул мне трубку и странный предмет похожий на грушу, только очень сухой. Вытащив деревянную пробку, он показал на вязкую консистенцию внутри:

— Дохаж. «Яд», — интуитивно догадался. Кроме трубки Уру протянул около десятка шипов длинной в пять сантиметров, в основании которых было что-то похожее на цветок распустившегося хлопка. Бородатый вождь карликов продемонстрировал, как макает шип острием в яд, вкладывает в трубочку и дует.

— Ха эц! — я принял из его рук грозное оружие, убедился, что пробка сидит плотно и окликнул Бера:

— Дай мне лук и десяток стрел. — Взяв переданное оружие, наложил стрелу и пустил ее в сторону свободную от карликов. Под восхищенный гул удивления один из воинов побежал за ней: стрела пролетела больше сотни метров и упала на песок.

— Бери! — теперь грозное оружие другой эпохи и другой культуры перешло в руки Уру. Лук для него оказался великоват, но, если они не дураки, смогут сделать себе луки по росту. На минуту закралось сомнение, правильно ли я поступаю, вооружая карлика. Если их трубки могли стрелять на пару десятков метров, то с отравленными стрелами они станут опаснее. С другой стороны, Уру дал нам смертоносный яд и свою технологию. Вряд ли племя карликов так многочисленно, чтобы представлять для нас опасность, тем более что обосновываться на Сицилии я не собирался. По моему времени Сицилия была куском скалы, на которой очень мало что росло, если не считать олив, апельсинов и винограда.

— Мне пора, береги себя, Уру, — похлопав «гнома» по плечу, снова влез в шлюпку, и матросы начали грести. Уру вышел на берег, его сразу окружили пигмеи. Мы могли их расстрелять пользуясь расстоянием и потерей бдительности. Но мне они не мешали, карлики просто нас боялись и приняли меры предосторожности. Пожелай они нашей смерти, мы даже не успели бы приготовиться, чтобы дать им отпор.

— Макс, почему мы так спешно уходим, собирались ведь переночевать на твердой земле после недельного плавания, — нарушил молчание американец. Шлюпка дошла до «Стрелы», и с корабля сбросили веревочный трап.