Прогрессивный сатанизм. Том 1

[Примером такой ситуации может быть режим апартеида в ЮАР: чёрные и цветные именно так относились к законам, установленным белыми. Поддержание хоть какого-то общественного порядка обходилось в результате очень дорого (к середине 1980х годов каждый пятый белый мужчина работал в полиции и других силовых структурах, но, несмотря на это, ситуация в стране всё больше выходила из-под контроля). В итоге, режим апартеида пришлось отменить в том числе и по финансовым причинам. – Milchar] Вывод: в любом относительно стабильном обществе существует иррациональный механизм обеспечения права. Для среднего индивида бытовое (профанное) понятие правонарушения смешивается с религиозным (сакральным) понятием греха. Здесь уместно вспомнить, что любая религия (от доисторического тотемизма до современных мировых религий) состоит из двух основных компонентов: веры в иррациональное (сверхъестественное) и отправления культа (следование определенному образу действий). Эти компоненты не могут существовать один без другого: вера без культа лишена социализации, а культ без веры не имеет для индивида внутреннего смысла.

Поясним наметившуюся параллель между религией и правом несколькими примерами:

1. Все мировые религии устанавливали и трактовали правовые нормы как часть религиозной доктрины. Даже христианство, по сути отбрасывающее физический, земной (профанный) мир ради неосязаемого, духовного (сакрального), уже на стадии своего формирования занимается вопросами права.

2. Максимы, описывающие свойства религию и право, удивительно похожи. Религия:

"верую, ибо абсурдно" (учение верно даже вопреки опыту и здравому смыслу). Право: "пусть рухнет мир, но торжествует закон" (даже несообразная и гибельная с практической точки зрения норма права подлежит исполнению).

3. И в религии, и в праве знаковые процедуры совершаются исполнителем (как бы не обладающим собственной волей) от третьего, фактически не участвующего в деле, лица (в одном случае – от лица бога, пророка или церкви, в другом – от лица закона, народа или государства). Этот милый ритуал как бы выводит исполнителя из числа участников дела и гарантирует ему комфортное чувство безответственности.

4. И религия, и право могут предписывать индивиду любые, сколь угодно противоестественные и безобразные (с точки зрения внешнего наблюдателя) действия – вандализм, убийство, истязание, войну, геноцид. Они могут также запрещать сколь угодно естественные и прекрасные (опять-таки с внешней точки зрения) действия – творчество, любовь, человеческое общение. При этом (что самое главное!) с внутренней точки зрения (т.е. со стороны среднего члена социума или конфессии) эти предписания и запреты будут восприниматься как нормальные, естественные и справедливые.

Ряд таких примеров можно было бы продолжить, но суть дела от этого уже не изменится. Мы вынуждены констатировать, что современное право гораздо ближе по своей сути к религиозно-культовой деятельности, чем к любой деятельности, направленной на практический результат. Как и любая деятельность, устроенная подобным образом и при этом позволяющая манипулировать массами людей, право провоцирует собственный кризис. Из занятия талантливых и ответственных людей (которые и изобрели право как науку) оно становится занятием безответственных дегенератов и подонков (что мы и наблюдаем в большей части окружающего мира). Напомним, всего несколько веков назад та же история произошла с католицизмом, как с культово-управленческой системой.

Из всего сказанного проистекает несколько крайне неприятных следствий:

Следствие 1. Право не прагматично (в гуманистическом смысле). Оно направлено на сохранение основ своей системной целостности, а не на практические выгоды для отдельного абстрактного человека или человечества в целом.

Следствие 2. Право не адаптабельно. Оно (как и всякая догматическая система) в принципе не может принять ряда новых явлений, объективно и неустранимо возникающих в социальной реальности. Оно в принципе не может обходится без ряда старых явлений, столь же объективно из социальной реальности исчезающих.

Следствие 3. Право не конструктивно. Оно по своей сути не может вырабатывать новые (необходимые в условиях научного, экономического и социального прогресса) технологии в своей собственной сфере применения (т.е. в регулировании межсубъектных отношений).