Прогресс и определение образования

Две первые главы книги Риля: «Feld und Wald» («Поле и лес») и «Wege und Stege» («Дороги и тропинки») посвящены деревне и деревенскому населению, в котором лучше сохранились, по мнению автора, органические черты национального характера, и в котором больше физических и моральных сил, чем у городских жителей. В третьей же главе: «Stadt und Land» Риль характеризует противоположность города и деревни; согласно его взглядам, город, городские классы населения представляют собою элементы общественного движения, изменения, прогресса, в то время как деревня, земледельческое население является консервативным, охранительным элементом общества, создающим устойчивость всей национальной жизни. Рост городской жизни, в особенности при развитии новых способов сообщения (шоссе, железные дороги, пароходы), порождающих усиление централизации, приводит к гегемонии больших городов, которые придают всей жизни страны космополитический характер. Поэтому Риль относится к большим городам весьма отрицательно, – так напр., Париж он называет «вечно гноящимся нарывом Франции». Он считает современную общественную жизнь ложной и искусственной, приводящей всю нацию к разложению и вырождению; поэтому, по его мнению, современное общество нуждается в пересоздании и освежении, а это возможно только на почве тех органических начал, которые еще сохранились в жизни и быте (Sitte) простого, земледельческого народа. – Толстой познакомился со взглядами Риля, вероятно, из указанной выше статьи В. П. Безобразова и из первого «Исторического письма» С. М. Соловьева («Русский вестник» 1858, март, кн. 1), посвященного критике Риля. Вообще, в конце 1850-х годов Рилем заинтересовались и в России, в особенности в кругу славянофилов, находивших в своеобразном народничестве Риля отголосок своих собственных взглядов; с сочувствием писали о нем, как о своем единомышленнике, Хомяков, Аксаков и Самарин в «Русской беседе». Толстой получал в Ясной поляне как славянофильскую «Русскую беседу», так и либеральный «Русский вестник»,²⁹ и из статей этих журналов мог получить представление о Риле и о его писаниях. С сочинениями же самого Риля Толстой познакомился, повидимому, только во время своего второго заграничного путешествия, в 1860—1861 гг., в Германии, где он входил в соприкосновение с некоторыми немецкими писателями (Юлий Фрёбель, Бертольд Ауэрбах), с которыми и беседовал о современной жизни и литературе; по мнению П. И. Бирюкова, именно Фрёбель и натолкнул Толстого на ближайшее знакомство с сочинениями Риля.³⁰ О Риле и о его книгах Толстой упоминает в Дневнике в ряде записей, причем отзывы его носят двойственный характер: так, в записи от 3 августа 1860 г. Толстой очень высоко оценивает Риля как реформатора в области политики, сопоставляя его с Лютером – реформатором в религии и Бэконом – реформатором в естествознании; но в той же записи, несколько ниже он пишет о нем: «Риль – болтун. Искусство не может ничего дать, когда сознательно». Повидимому Риль всё-таки настолько интересовал Толстого, что он продолжал чтение его произведений, судя по записям его Дневника: 4 августа: «Риля читал и Герцена…» 6 августа: «Читал Риля Kulturgeschichte.³¹ Каламбур ученый преобладает. Он забывает Искусство. Volkskunde³² состоит из множества отдельных наук. А искусство помощник, но самостоятельный. Риль же не художник и хочет сделать из своей Volkskunde мешанину искусства и науки». 7 августа: «Немного успел почитать Риля о календарях. Он прав: о органическом значении народных старых календарей и вообще народной из народа литературы». 24 августа: «Читал Риля. Консерватизм невозможен. Нужны более общие идеи, чем идеи организмов государства – идеи поэзии, и ее не уловишь; в Америке и в образующейся новой Европе». Кроме этих отмеченных нами записей Дневника, мы находим также и в записной книжке Толстого следующую заметку, относящуюся к Рилю: «24 августа 1860. В Америке распалось семейство, дом, говорит Риль. Да почему семейство, дом, есть единственно-возможная социальная единица? Так складываются новые. Какие? Бог знает. И мы на пути. Ворочаться или идти вперед? Сзади известное, но прожитое. Впереди неизвестное, но новое. – Связи семьи, дома и общины были обаяния, т. е. люди охотно жертвовали собой для семьи, дома, общины (Риль), но законы, основанные на обычаях, доказали бы, что лица уже не хотят жертвовать, а хотят пользоваться правами, поэтому-то законы невозможны». Наконец уже после своего возвращения в Россию Толстой, после беседы с И. С. Аксаковым, упоминает о Риле в записи от 15—27 апреля 1861 г.: «Аксаков умен как Риль». В яснополянской библиотеке Толстого сохранился только 3-й том «Естественной истории народа» – «Die Familie» («Семья», 1858 г.).