Программист Сталина

Не зря это так преследовали воспоминания о ноябрьской поездке в Берлин. Уж очень въедливо Коба выспрашивал подробности у меня и товарищей Василевского и Злобина после возвращения. Даже об оттенках интонаций принимающей стороны, о поведении как самого Гитлера, так и Риббентропа. Очевидно, сравнивания наши слова и впечатления из поездки со своими соображениями и предположениями? Вообще, у меня создалось впечатление, что осенью Хозяин определился. Если до этого, весной и летом, у него были сомнения насчёт Гитлера и его планов, которыми он со мной делился, то после возвращения и разговора, выслушав все мои предположения о будущем поведении Германии и о возможных действиях остальных империалистических держав, Сталин, подводя итог обсуждения, твёрдо и уверенно высказался.

- Он нападёт.

Больше тогда он ничего мне не сказал. Но для себя, Хозяин, очевидно всё уже решил.

Если да, то когда произойдёт нападение на СССР? И, по прежнему неясно было, что именно стало причиной того, что сомнения у него развеялись. Явно не из-за результатов моего общения в Берлине с тамошними заправилами. Они лишь что-то добавили в взгляд на ситуацию Сталина…

***

Действительно, самых высокопоставленных наших командиров РККА я увидел. Видимо, Сталин счёл необходимым поздравить их с наступающим 1941 годом у себя на даче, в узком кругу. Такое предположение хорошо складывалось с крайней уверенностью хозяина в том, что у наших Вооружённых сил скоро будет большое дело. И тяжёлое. Насчёт жадных взглядов на восток покорившего Европу Гитлера, которого подталкивали к нападению на СССР махинации заокеанской и островной плутократии, иллюзий уже не было. Вопрос, похоже, был в том, насколько ещё удастся оттянуть неизбежное.

Кроме самого Сталина, на даче были, как я и предполагал, товарищи военные - Тимошенко, Мерецков, Шапошников. Был Берия, крепко вставший у руля НКВД. И которого, как уже отмечали многие в Политбюро и в ЦК, Сталин последнее время явно выделял.

Вот только компания у них была крайне… необычная.

С крайним удивлением узнал академика Иоффе. И трое других были мне совершенно незнакомы. Один из них - очень высокий такой молодой человек с интересом, и довольно таки бесцеремонно оглядел меня.

Совсем непривычное ощущение. Всё таки, живя в стране, видеть от кого-то взгляд, подобный «ты кто такой?», направленный на члена Политбюро ВКП(б) и председателя СНК, чей портрет присутствует практически в каждой советской организации - заводе, фабрике, школе… подобная мысль казалась мне абсурдом. Но, кажется, мгновением позже этот… детина узнал меня.

Его поведение мне показалось даже слегка неуместным, но я рассудил, что присутствие «або кого» здесь невозможно, а поведение молодого человека я списал на «почудилось». Человек, наверное, в первый раз стольких уважаемых товарищей рядом видит? Сейчас узнаем, кто он, да и двое других неизвестных почему тут.

На столе стоял компактный такой прибор… устройство неизвестного назначения. Притягивавший взгляд своей… хрупкостью, что-ли и непривычно изящными формами. Множество клавиш, напоминающих о печатающих машинках. Его внутренняя половинка мягко светилась.

Какой-то новомодный заграничный… проектор? Американская штучка, наверное…

Ещё когда я входил в зал дачи, я услышал последнюю фразу Шапошникова, по которой понял, что разговор, разумеется, идёт о военных делах.

- …товарищ Жуков, всем присутствовавшим на совещании в открытую заявил о том, что война может вспыхнуть в любую минуту. Это ведь те его слова Баграмяну, что в тот раз были произнесены для него одного при подготовке доклада о «Характере современной наступательной операции»… не поспешил ли ли Георгий Константинович доводить такое до столь широкой аудитории?

Я понял, что они обсуждают выступление Жукова на совещании высшего командного состава РККА. Честно говоря, сразу не обратил внимания насчёт словесного оборота «в тот раз», восприняв его про повторение товарищем генералом армии какого-то своего тезиса, высказывавшегося ранее. Хотя фраза царапнула… какой-то своей неправильностью.

Он действительно высказывал его ранее. Но так и там, где я даже не мог себе нафантазировать.

***

Видя, что я удобно устроился на стуле, Сталин взял слово и, без предисловий задал, обращаясь ко мне, совсем не тот вопрос, который я мог бы ожидать.

- Товарищ Молотов, доводилось ли вам читать книгу писателя английского… Герберта Уэллса, про приключения путешественника во времени?

Я кивнул, подтверждая знакомство с данным произведением.

Самое интересное, что на лицах никого из присутствующих не мелькнуло и тени удивления от вопроса. Нет, не почудилось мне с впечатлением от выражения лица сидевшего недалеко от меня молодого человека - понял я. Что-то сегодня совсем необычное будет. Но в том момент я лишь пожал плечами, всё более недоумевая от происходящего и воспринимая всё как… некую задуманную Сталиным на Новый Год шутку. Но какую именно? Не зря он про переименованный Пермь в тот раз упомянул. И теперь, про книгу эту фантастическую…

Сидевший рядом нарком Берия пододвинул мне лежавшую перед ним на столе папку.