Программист Сталина

Действительно, такой вариант значительно лучше, вместо первоначально запланированного ему места в глухом уголке подмосковья. Понятно, что на Лубянке, да на должности в новом отделе, его больше глаз увидит, но, как тот сам сказал - главное лучше прятать на виду у всех.

***

Наши разговоры о разведывательных операциях времён «войны в его будущем» начались с любопытного разговора, связанного с рассказом о близком по времени до попадания в «наш 1940…», события в будущем потомка, связанные с возвращением в Российскую Федерацию Крыма, переданного в 1954 решением Хрущева в Украинскую ССР. Благодаря определённому интересу Рожкова к происходящему на его глазах в 2014 и последующим годам и истокам украинского национализма, усиленно раздуваемого властями «независимой Украины» после развала СССР, он вспомнил некоторые фамилии, представлявшие крайний оперативный интерес для НКВД сейчас.

Сами тогдашние события 21 века были, с моей точки зрения, закономерным итогом крушения Советской страны, а противостояния властей буржуазных Украины и России - схваткой капиталистических хищников разного веса.

Вся разница была в том, что власти РФ, позиционирующие себя как наследники как Российской империи, так и СССР, пытались с переменным успехом скрестить как царское, так и советское наследие, а остальные бывшие братские республики усиленно отстранялись от него.

Особняком выглядела позиция Белоруссии. Впрочем, потомок крайне негативно относился к их руководству по причине личности главного там некоего Лукашенко, которого Рожков явно недолюбливал и презирал за попытки усидеть сразу на нескольких стульях сразу и лавирование в важных для тамошней Российской Федерации вопросах.

Излагая же взгляды остальных, кроме России и Белоруссии, «пост-советских» государств, Рожков определял поведение новых национальных властей и их опору на какое-то, часто мифическое противостояние в прошлом Российской Империи и СССР - как «обоснование претензий на свою легитимность».

В целом, на мой взгляд, если закрыть глаза на поддержку потомком позиции властей РФ, такая его точка зрения была понятна.

Но как бы там ни было в «будущем» или «иной Вселенной», из памяти Рожков сразу выковырял фамилии украинских буржуазных националистов Коновальца, Мельника, Шухевича, Бандеры и их их сотрудничества с германцами. Он вспомнил то, что последнего, дословно - «всегда поднимали на знамя как украинские нацики после 1991-го, так и позже и кукуевская подпиндосная укрохунта».

В принципе, все указанные личности были известны компетентным органам СССР, а первый так вообще уже отжил своё при помощи товарища Судоплатова. Про которого потомок изложил изрядные хвалебные слова, что вкупе с вехами личной судьбы того, ещё больше подняли моё мнение о Павле Анатольевиче. Чуть позже, я изучил все найденные в книгах потомка упоминания, касавшиеся как Судоплатова, так и остальных значительных сотрудников моего ведомства.

Но тем не менее, я, уже привыкавший к буднично-хамской «сетевой терминологии» потомка, после того, одного из первых, весьма сумбурного и путаного разговора с ним, сделал себе некие зарубки в памяти, которые позже, после самоличного предельно внимательного изучения книг Рожкова, вылились в соответствующие распоряжения и приказы, доведенные до некоторых сотрудников ГУГБ НКВД по деятельности, направленной на подавление западноукраинских националистических организаций.

За той темой потянулось такое… тема «Бранденбурга», подчинённого «отделу II» Абвера, была крайне обширна. Участие украинских националистов в действиях против СССР, входивших в оперативное подчинение «Бранденбургу» в виде «Нахтигаля» и «Роланда», чьё формирование должно было произойти в ближайшие месяцы, говорило само за себя. Зарубку в памяти оставило упоминание о том, что для будущих диверсионной деятельности большое количество советской формы, снаряжения, транспорта и оружия «Бранденбург» получил от финнов, поделившихся с германцами трофеями недавней войны.

От чтения данных материалов, несмотря на уже, казалось бы, полное понимание, «что именно и в каких объёмах» притащил с собой из будущего потомок, я испытал ощущение, граничащее с восторгом. Структуры Абвера и главного управления имперской безопасности, их отделы, фамилии и должности ключевых лиц, множество сопутствующих сведений, история операций, методы работы… уверен, подобные эмоции испытывали разве что осведомлённые товарищи военные, изучавшие материалы из будущего о боевых операциях, о германских вооружённых силах, опыте грядущих войн и конструкторы, «подглядывавшие» в пути развития вооружений и техники.

Также внимательно изучавший книги Сталин принял и оповестил меня о своём решении в отношении содержавшихся в СССР оставленных в живых после известных акций военнопленных поляков. Никакой «Армии Андерса» ныне не будет. Вопрос «по Берлингу» будет решён отдельно.

***