Программист

Вот так вот. А на меня не смотри — не возьми я тебя на Совет, выбора бы и вовсе не было. А так он есть, твоя судьба по-прежнему в твоей власти. Быть может, ты предпочтешь умереть, но не идти на компромисс с совестью? Это ведь твое право… Хотя, на мой взгляд, по совести было бы отомстить тем, кто тебя использовал, а не сдаться им и на милость случая. У тебя есть шанс вернуть свое доброе имя, заслужить беззаботную, спокойную и сытую жизнь до самой старости. Ты о нем не просил, ты предпочел бы, чтобы мы никогда не встретились — но пути назад нет. Что было, то было. В твоей власти либо исправить свою судьбу, либо предаться унынию, оттого, что она сложилась не так, как тебе хотелось… Решай!

— Что скажешь? — спросил Хасан.

Стас взялся за голову — от обилия информации последних двадцати четырех часов его мозг распух, отяжелел и готов был взорваться… Руки парня коснулись очков.

— А это вы снимите? — опомнился программист.

— Только, если откажешься, — ответила Юлия.

— Вот именно. Очки снимать нельзя, тебя сразу вычислят, — присоединился Хасан. — Твоя жизнь теперь стоит меньше, чем жизнь каскадера, скалолаза или сапера. Снимешь очки — твои глаза могут попасть в поле зрения спутников или камер слежения. Воспользуешься обычным нэтфоном — сетчатку глаза отсканирует какая-нибудь фоновая программа. Введешь личный адрес, чтобы получить доступ к собственной странице, почте, телефонной связи или банковскому счету, все равно, что крикнешь: «я здесь!». И мы не сможем защитить тебя без этого фильтра!

— А с ним сможете?

— Конечно. Ты — информация. Тебя описывают ДНК, стоматологическая карточка, группа крови, фотография в фас и профиль, метрики (рост, вес, комплекция), цвет волос и цвет глаз. Еще — знание о твоем существовании родных, близких, коллег и знакомых. Мое и Юлино знание о том, что ты здесь и ты жив. Мы сотрем все это. Подбросим спецслужбам сгоревшую машину, в которой найдут тебя — по всем доступным следователям показателям там будешь ты. Я и Юлия распространим слухи, что твое появление на Совете было вызвано желанием Юлии предстать в глазах избранного мужчины готовой к борьбе, а не обреченной и беспомощной. Мы — я и Юлия — возникнем на людях парой, счастливой парой, влюбленной парой. Парой, которая не видит никого и, конечно же, не помнит тебя. Члены Совета узнают такую Юлию, которой незачем дальше воевать с ними — с новым покровителем она вновь сильна и независима, она богата, свободна, счастлива. Ей совершенно незачем добиваться чего-то большего.

Они не узнают правду, они считают информацию. Мы будем на равных: их проницательность против нашей убедительности. Но выиграем мы, потому, что лучшая защита — это нападение.

Ты отправишься туда, где нет слежки, туда, где тебя смогут искать, но не смогут найти. Ты не будешь входить в контакт с внешним миром. Не будешь снимать очки. Код, который ты разработаешь, попадет в Сеть через меня или Юлию — обычным, отработанным, разрешенным Советом способом. Он будет примешан к коду, выполняющему совсем другие, допустимые и согласованные с Советом функции. В нем не будет прямой угрозы — мы не трогаем Посвященных, никому не вредим, не ищем своей выгоды, не присваиваем чужой собственности. И до самого финального акта информация о нашей затее будет настолько рассеянной и неопределенной, что укроется даже от тонкого чутья наших противников.

— А если все-таки не получится? — спросил Стас.

— Мы потеряем все, что имеем, — улыбнулась Юлия. — Но ты — ничего. У тебя ведь ничего не было. Тебе нечего терять и рисковать нечем. Все или ничего!

— Решать тебе! — повторил Хасан. — Откажешься — для нас все вернется на круги своя. Юлия получит своего покровителя, я останусь тем, кто я есть. Пострадаем не мы, а справедливость. Ну и ты, конечно. Решай!

Две пары глаз смотрели на Стаса, поторапливая его объявить им о формальном согласии. Два могучих просветленных разума терпеливо ждали, когда наивная мышка выбежит из клетки «на свободу» — в единственную прорытую в земле канавку, которая приведет ее к другой, точно такой же клетке…

— Отсюда мы разлетимся в разные стороны, — сказал Хасан Юлии. — Программиста доставят в мою резиденцию. Ты вернешься в Москву, якобы все еще таская его с собой. Через пару дней мои люди подкинут спецслужбам утку — обгорелый кроссовер с трупом… Встретимся у тебя. В Новый Год объявимся на балу в Кремле… Все пройдет, как по маслу… А эта игра запомнится нам надолго!

Стас смотрел в иллюминатор еще одного замаскированного под гражданский самолет летательного аппарата. За бортом не было ничего, кроме бесконечного океана и такого же бесконечного неба. Еще — солнце. Яркое, палящее, одинокое.

Он принял решение. На одной чаше весов были свобода воли, гуманистические лозунги и благородные слова, на другой — очки, которые нельзя снять.

ГЛАВА 17.

Однообразный пейзаж в иллюминаторе усыплял. Стас все сильнее клевал носом пока, наконец, не отключился.