Программа за Выживание (СИ)

— Ну, попробуйте, — усмехнувшись предложил мужчина, сложив на груди руки.

— Связи нет, — тяжело вздохнула, смотря в левый угол экрана телефона, где не было ни одной полосочки связи. — Но…но я могу залезть на дерево! — предложила, подойдя к высокой сосне.

— Как много, у Вас москвичей, талантов оказывается, — с сарказмом протянул Константин.

— Я, хотя бы, что-то предлагаю, — едко заметила, сложив на груди руки и дернув подбородком.

— Вы несете чушь! — воскликнул Константин.

— А ну, прекратить балаган! — донесся недовольный крик из ямы. — Что за детский сад мне тут устроили!

— Степан Семенович, я просто хочу…,- попытался возразить один нелюдимый фермер.

— Прекратить я сказал! — снова рявкнул он. — Тася права, разделяться ни к чему, — произнес дядя Степа, а я самодовольно улыбнулась, показав мужчине язык. На что Константин показательно закатил глаза и отвернулся. — Придется ждать до утра, — вынес он вердикт.

— Хотя знаете, я могу постоять тут полчаса, пока Вы бегаете за лестницей, — протянула. Уж лучше тридцать минут рядом с ямой, в которую при необходимости можно прыгнуть, нежели всю ночь в лесу.

— Обожаю находить с женщинами компромисс, — усмехнувшись произнес Константин.

— Вот бы, Вы так хорошо находили свои манеры, — съязвила, кривя губы в подобие улыбки.

— Сказал — никто никуда не пойдет! — снова крикнул мужчина со дна ямы. — Я не разрешаю тебе, Костя, оставлять девушку одну.

— Она будет с Вами, — весьма логично ответил он. — Да и что с ней может случиться, комары покусают? — усмехнулся Константин.

- Я вообще-то здесь! — сказала, сверля мужчину недовольным взглядом.

— Правда? — удивился он, обернувшись. — А я и не заметил.

— Костя! Ты меня услышал? — спросил дядя Степа.

— Услышал, — кивнул этот хам, присаживаясь на землю и откидываясь на толстый ствол сосны. — Вы так и будете стоять? — обратился ко мне мужчина.

— Предлагаете мне сесть на холодную землю и что, уснуть? — с сарказмом спросила, поставив руки в боки.

— Если при этом Вы замолчите, то да, — ответил мне Константин, закрыв глаза.

— Какой же Вы все-таки хам, — проворчала, засунув руку в карман джинсовки и достала оттуда белоснежный платочек.

Подойдя к мужчине, который делала вид, будто дремал, развернула платок и, аккуратно положив его на землю рядом с Константином, села на него. Все это время, «спящий» фермер внимательно наблюдал за моими потугами усесться, как можно аккуратнее и подальше от него, приоткрыв один глаз. Получилось у меня не очень, но, будем надеяться, я не испачкала свои любимые белоснежные бриджи.

— Как предусмотрительно, — хмыкнул Константин, когда я, закутавшись в джинсовку и согнув ноги в коленях, откинулась на ствол дерева. — Лучше бы Вы, перочинный ножик с собой взяли.

— Ну простите, что ехала сюда писать статью для своего журнала, а не ночевать с Вами в лесу, — огрызнулась, прислушиваясь к звукам леса.

— Вы просто пытаетесь скрыть свой страх, — неожиданно спокойно и даже озабочено проговорил мужчина.

— С чего Вы взяли? — тихо спросила, хмыкнув.

— Потому что, мне тоже страшно, — пожал он плечами и придвинулся ко мне. — Но Вам нечего бояться, едят же сначала больших и мясистых, — пошутил Константин, заставив меня улыбнуться.

— Я очень надеюсь, что Вас не съедят, — прошептала немного погодя.

— Я тоже, — ответил мне мужчина сквозь сон.

Глава 19

После того, как Костя ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь, я не находила себе места. Единственным желанием, перекрывшим все остальные, было пойти и высказать Горину все, что думаю о его скотском поведении. Мне всегда казалось, что именно мой труд на благо этих отношений является своеобразным клеем, что скрепляет нас намертво. Терпение, уступки, тихие истерики, пока никто не видит, и ожидание, ожидание того, что он заметит мои старания. Иногда, скорее в большую часть времени, я находила эти отношения бессмысленными, головой понимая, что так и не стала, несмотря на все свои старания, для Кости той самой единственной женщиной. Сердцем…сердце никогда не слушает голову, тогда бы жизнь была намного проще. Сердце ведь верит, что за стеной из самого настоящего льда скрываются искреннее неподдельное чувство — любовь. В случае с Гориным — это скорее безразличие или принятие такого отношения, со стороны женщины, как должное.

— Кость, — тихо позвала, выглянув из комнаты. — Костя, мы можем поговорить?

Мне никто не ответил, в доме царила мертвая тишина и от этого становилось только больнее. Разве любящий мужчина может вот так просто уйти? Без криков, без ругани, даже не хлопнув дверью? Тишина была мне ответом.

— Ну и где твой хозяин, Цезарь? — устало спросила, выходя на веранду, где на самой верхней ступеньке, опустив голову на лапы, лежал пес. — Молчишь? — усмехнувшись спросила, когда он даже не взглянул в мою сторону. — Тупое животные, — закатила глаза, присаживаясь на качели и включая фонари, что освещали весь дом по периметру.