Программа за Выживание (СИ)

Последние три дня были для меня тяжелыми, я был погружен в собственные мысли и практически не замечал ничего вокруг. Только одна блондинка в розовом сарафане постоянно попадалась мне на глаза, а я все время, безрезультатно, пытался избегать ее. Но, если с Анастасией все было довольно просто — мне необходимо было извиниться перед девушкой, что сомневался в ее искренности и признать свою ошибку, как настоящий мужчина, то с Аней все было намного сложнее. Нельзя было игнорировать то, что женщина, которой я всецело доверял несколько лет, соврала мне. Намеренно или нет, в этом еще нужно разобраться, но факт остается фактом. Наши отношения с Громовой дали трещину еще несколько месяцев назад, когда я отказался ехать на годовщину свадьбы ее родителей, сославшись на работу. Вот только теперь эта трещина все стремительнее превращалась в пропасть, а вот что мне с этим делать — еще не решил.

— Неужели ты соизволил позвонить родной матери, — раздался недовольный, но любимый голос самой прекрасной и дорогой для меня женщины.

— Прости, не было времени, — покаялся, выходя на веранду, где на солнце лежал Цезарь, положив морду на лапы и грелся. — Работал.

— Весьма паршивое оправдание, молодой человек! — фыркнула мама. — НО! Я безумна рада тебя слышать, сынок, — смягчилась она, а у меня в голове возник ее образ, как мама улыбается мне, растягивая тонкие губы в мягкой улыбке. — Соскучилась!

— Я постараюсь приехать, — вздохнул, потирая переносицу. Ведь врал, не хотел лишний раз тревожить маму своим уставшим видом и спутанными мыслями. Разве не смешно? Константин Владимирович Горин в замешательстве, его мысли заняты не работой, а двумя совершенно разными женщинами. Одна — словно бушующий ураган в тихом океане спокойствия или свежий прохладный ветерок во время знойной жары. Другая — тихий шелест листьев в лесу, который такой простой, но дарящий спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Две совершенно разные, но по-своему удивительные женщины, которые не оставляют его мысли уже несколько дней.

— Врешь, — усмехнувшись ответила Лидия Борисовна, которая знала своего сына как никто другой. — Но ты ведь звонишь не для того, чтобы узнать, как у меня дела? Ты ведь знаешь, Костя, я не фанатка дежурных разговоров, — фыркнула она и в ожидании замолчала.

— Кажется, я запутался, — сказал немного погодя, ероша волосы на затылке. — И никому не доверяю так, как тебе, мам.

— Если ты сейчас скажешь, что собрался сделать этот хамке предложение — я прилюдно откажусь от тебя и лишу наследства! — тут же строго воскликнула мама, а потом мягко засмеялась. Самый прекрасный звук для моих ушей — ее смех, который так напоминает о счастливом детстве.

— Аня не хамка, мама, — вздохнул, повторяя эту фразу, наверное, в тысячный раз. Сколько бы я ни старался, Лидия Борисовна Горина давно сделала свои выводы и теперь переубедить ее было невозможно. — И нет, я не собираюсь на ней жениться!

— Ох, какая прекрасная новость, сынок! — тут же радостно воскликнула она. — Неужели ты пришел в себя и выгнал эту нахалку взашей? — с надеждой в голосе спросила мама.

— Нет, она все еще мой юрист, — улыбнулся краешком губ. Разговоры с мамой всегда успокаивали мой бушующий ураган сомнений и чувство бессилия перед этим миром.

— Как жаль, — печально вздохнула взрослая женщина, решив показать свои актерские таланты. — А я так долго жду этого дня!

— Ма-ма-а, — недовольно протянул, бросив быстрый взгляд на скучающего Цезаря. Его новой подружки сегодня не было видно, меня немного раздражало, как быстро пес привязался к Анастасии. — Я хотел поговорить с тобой о…о женщинах.

— Не поздновато ли говорить об этом, Костя? Тебе уже двадцать девять, родной, — усмехнулась мама. — Или ты все еще чего-то не знаешь?

— Не смешно, Лидия Борисовна, — насупился я.

— Какие могут быть шутки, Константин Владимирович! — в тон мне ответила мама. — Что случилось?

— Я встретил женщину, которая вызывает у меня неразумные эмоции, — протянул, стараясь как можно конкретнее выразить свою мысль.

— Предлагаю сначала решить, что для тебя разумные эмоции.

— Уверенность, спокойствие, гармония с самим собой и окружающим миром, закономерность и способность предугадать следующий шаг, — ответил, даже не задумываясь.

— Правду говорят, что из счастливых детей вырастают скучные взрослые, — тяжело вздохнула она. — Послушай меня, родной, — нежно обратилась ко мне мама. — Жизнь невозможно уместить в рамки, тогда она будет настолько скучной и однообразной, что и «жизнью» ее назвать будет нельзя. Всегда сложно чему-то учиться, особенно, если это совсем новые, не знакомые тебе ранее чувства. Иногда, родной, нужно просто позволить себе расслабиться и плыть по течению. Возможно, это привнесет в твою жизнь что-то настолько ценное, о чем ты и мечтать не смел!

— Мне нравится моя жизнь, — буркнул в ответ.

— Если бы она тебе нравилась, ты бы не сомневался в ней и в своих чувствах. Неправда ли? — усмехнувшись спросила мама.

— Мне бы не хотелось сейчас что-то менять, у меня хорошая жизнь, — сказал, все еще пытаясь бороться с неизбежным.