Программа власти

– Пошли тогда, чего тянуть, – заторопился Костыль. – Я теперь не усну. Ребра уже сейчас болеть начинают.

– Снимаемся, – согласился Краб, поднимаясь.

Выбравшись из ложбинки, они долго в темноте спотыкались на рельсах, пролазили в какие-то дыры в заборах и шли по темной улице, где по обеим сторонам чернели завалюхи местной нахаловки.

– Вот его хибара, – сообщил Костыль, когда до конца улицы оставалось всего три дома.

– По двору иди осторожно и только за мной, – посоветовал Краб. – Ушастый на всякие ловушки смекалист. Можно ногу пропороть, а можно и без головы остаться.

– Я вас здесь подожду, – заявил Костыль, присаживаясь у забора. – Все равно такую кодлу Ушастый в дом не пустит.

Краб ничего не ответил, открыл калитку, которая в ночной тишине, казалось, заскрипела на всю улицу, и шагнул во двор. Они не дошли до крыльца дома метров пять, когда Зяблик положил руку на плечо идущего впереди Краба.

– Что? – спросил бомж.

– Ловушка, – тихо ответил Зяблик и, обойдя товарища, нагнулся.

В полуметре над землей была туго натянута обычная рыболовная леска. Он, едва касаясь, провел по ней ладонью, чтобы определить направление, затем шагнул в сторону от дорожки. Леска привела его к обычной рабочей тачке, стоящей у сарая. Проведенная под ее ручками, она уходила вверх. На обрезе крыши невысокого дровянника стояло пустое ведро. Стоило зацепить леску, и ведро должно было упасть вниз, загремев на всю округу.

– Как ты ее увидел? – спросил Краб.

– А черт его знает. Показалось, что впереди что-то есть.

Они переступили через сигналку и оказались у крыльца.

– Не наступай на ступени, – предупредил Зяблик, – я сейчас.

Он двинулся в обратную сторону по дорожке, и через пару секунд во дворе загремело пустое ведро.

– Ты зачем шум поднял? – спросил Краб, услышав, что Зяблик опять стоит за его плечом.

– Пусть Ушастый порадуется, что он такой умный, а мы лохи. Хорошее настроение способствует принятию решения в нашу пользу.

Краб повернулся и удивленно посмотрел на напарника. Такая мысль его никогда не посещала.

– Чего мы стоим? Стучать будем?

– Ушастый и без стука откроет. Он сейчас нас в окно рассматривает.

Входная дверь заскрипела, демонстрируя абсолютно темный проем.

– Кого черти принесли в такое время? Это ты, Краб?

– Я.

– А кто с тобой?

– Новенький. Зяба кличут..

– Чего притащились?

– Дело есть к Ушастому.

– Заходите, коли так, да на вторую ступеньку не наступайте, – посоветовал голос из темноты.

Они перешагнули ловушку и оказались в сенях. Дверь со скрипом закрылась, и в темноте загремели засовы. Только тогда открылась другая дверь, ведущая в комнату, откуда хлынул яркий свет направленной на проем настольной лампы. Пришедшие зажмурились, ничего не видя.

– Проходите, чего встали, – прозвучал из комнаты голос, а в спину подтолкнула чья-то рука.

Свет лампы перестал слепить. Отражатель повернули, и теперь она освещала стол, на котором стояли бутылка водки, два стакана, нехитрая закуска, и лежала разбросанная колода карт.

– Чем порадуешь, Краб? – спросил сидящий за столом хозяин, невзрачный сухой старичок в меховой безрукавке, наброшенной на рубаху. – И чего так греметь во дворе? Всех соседей разбудили, – добавил он, усмехаясь.

– С просьбой к тебе, Яков Данилыч.

– Излагай, – старик откинулся на спинку стула.

– Штука нужна позарез.

– Баксов, что ли? – дед закатился дребезжащим смехом. – Так это не ко мне. Таким уважаемым людям утром любой банк без вопросов выдаст.

– Тысяча рублей, – уточнил Краб. – Ты же знаешь, я отдам, – заискивающе добавил он.

С лица хозяина слетела добрая улыбка.

– Совсем обнаглели, ночью по таким делам беспокоить. Вот завтра Буге скажу, чтоб поучил вас уму- разуму.

– Ему-то и задолжали. Помилосердствуй.

– Выброси их, Клещ, да бесплатного дай на прощание, – ответил старик, отворачиваясь, и беря со стола карты.

Мощная рука уже легла на плечо Зяблика, стоящего позади Краба, когда тот заговорил:

– Яков Данилыч, есть у нас малость.

Старик повернул голову и, вопросительно посмотрев на говорившего, кивнул.

Гость залез двумя пальцами в рот, поковырялся там какое-то время и протянул хозяину золотую коронку.

– Две сотни или пошли вон, с вашим дерьмом, – барыга направил в сторону просителей свет лампы и посмотрел, что ему предлагают.

– А можно разочек на кон поставить? – попросил бродяга.

– Ты собрался со мной играть? – дед ехидно усмехнулся. – Краб, ты где нашел этого придурка? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, собирая со стола колоду и тасуя карты. – Фарт свой хочешь проверить? Давай, сними пену, – протянул он зажатую в руке колоду.

Зяблик сдвинул верхние карты и одновременно положил на угол стола коронку.

Старик с пренебрежением бросил перед ним две карты рубашками вверх.

– Себе, – не поднимая раздачу, произнес новенький.

Первой вскрытой картой у старика оказался туз, второй валет, третьей снова туз.

– Черти только ночью шутят. Фартовый, – прокомментировал раздачу старик и положил колоду на стол перед выигравшим.

Вторую сдачу он тоже проиграл с недобором, при этом внимательно следя за руками партнера. Третью выиграл. Четвертую опять проиграл.