Программа минимум для начинающих

Он задумался. Мы лежали, в чём мать родила, и каждый думал о своём. Скарры наши никак себя не проявляли.

— Слушай, Соф, а какой ты на самом деле? — спросила я.

Я наконец-то поняла, что меня пугает. Я просто боялась, что вместо симпатичного парня рядом со мной может оказаться какое-нибудь чудовище из фильмов ужасов.

Он встал с постели. Оделся. Пошёл на кухню. Неужели он решил продолжить пьянку?

Он сидел за столом и пил кофе.

— Ты мне не ответил.

— А что тебе отвечать? Ты же видишь меня, что тебе ещё надо?

— Да, но до этого ты был другим.

— Но я же знаю, какой тип мужчин тебе нравится. Блондинов среднего роста ты не жалуешь.

— То есть, ты хочешь сказать, что это твой настоящий вид?

— Да. Ты разочарованна?

— Скорее — наоборот.

— Ты думаешь, что к тебе послали бы огромного жука или осьминога? Но мы же не идиоты. Подобное тянется к подобному. Тем более что у вас ксенофобия почти у каждого. Так легче общаться. Потом ты, конечно, столкнёшься с самыми разными существами, но к тому времени ты уже будешь готова к встрече с ними. Ко всему привыкаешь однажды.

Я представила огромного жука и поняла, что никогда не смогу к этому привыкнуть. Максимум к чему я внутренне готова — это к встрече с маленькими зелёными человечками. Это, кажется, называется ксенофобией.

— Я тоже так думал, но мой скарр мне помог. А тебе ещё многому предстоит научиться. Скоро мы отправимся на учебную Базу, и там ты всё узнаешь.

— Да? А меня кто-нибудь спросил, хочу я этого или нет? А мои родители? Они же с ума сойдут, если я исчезну.

— Никуда ты не исчезнешь. Каждый раз ты будешь возвращаться в тот самый миг, когда ты покинула Землю, в то же самое тело. Ты просто будешь проживать одновременно сразу две жизни, вот и всё. Я же тебе говорил, что время- штука довольно относительная.

Почему-то это не показалось мне странным или невозможным, как-будто он говорил о вещах привычных и будничных.

— Так, нам надо всё обдумать. Мы оба столкнулись с незнакомыми для себя вещами. Ты должен мне всё объяснить.

Он посмотрел на меня и ехидно сказал:

— Потом, всему своё время. — А потом, уже чуть мягче добавил — Ты права, и тебе, и мне надо всё обдумать. Мы действительно столкнулись с вещами для нас незнакомыми.

— Ну, конечно, я тебя немного помурыжила и теперь ты мне так мстишь.

— Нет, дело не в этом. Я и так знаю, что и на моей улице будет праздник.

Он сказал это и исчез, даже не попрощался.

Вот ведь сволочь! Заморочил девушке голову и испарился. А у меня в голове такой бардак теперь, что хоть — пылесось. Теперь я не смогу думать ни о чём другом. Я же спать теперь не смогу! Садист! А ведь как все было просто! Ну, ничего, устрою и я себе праздник, как только он объявится!

Потом звонили девчонки и спрашивали как рынок. Они тоже устроили себе выходной. И, в отличие от меня, они еще болели.

— Такие дни рождения — лучше вообще не рождаться! — жаловалась Розка — слушай, а Ирка-то нашего китайца к себе поволокла. Я представляю, как бедолаге досталось! Жив ли он еще?

— Ну, — говорю, — вряд ли китайца сексом напугаешь. Их уже миллиард триста миллионов.

— Ну, Ирка! У неё уже сплошной интернационал! Пролетарии всех стран соединяйтесь! Кого у неё только не было!

— Что, так много?

— Суди сама: армянин, грузин, кореец, молдаванин, украинец…Да разве всех упомнишь?! Если бы все такими были, как она, давно бы в мире не было никаких войн, потому, что все были бы братьями и сёстрами. Ты завтра выходишь?

Да надо было бы.

— Ну, значит, завтра встретимся на рынке.

Знала бы Розка какой я чуть было интернационал не устроила, всем интернационалам интернационал! Уж инопланетянина даже у Ирки не было!

Ну, никак он у меня из головы не вылазит! Ладно, всё равно появится, буду ждать. Хотя, ждать и догонять трудней всего.

Я прислушалась к себе, но никакого постороннего присутствия не обнаружила. Да и кого я могла обнаружить, если, как объяснил Соф, посторонних здесь нет. Чужие здесь не ходят! Я и есть скарр, наполовину, конечно. Может быть, когда-нибудь он себя и проявит, но пока я совсем не изменилась.

Я подошла к зеркалу и стала смотреть на своё лицо. Мне до боли захотелось изменить себя, но ничего у меня не получилось. Соф это делал запросто, а у меня не получается. Обидно!

Я не могла успокоиться, мысли прыгала в голове, как взбесившиеся кузнечики, а тело постоянно вспоминало его прикосновения и тоже маялось дурью. Похоже, «девочка созрела».

Я не думаю, что я в него влюбилась, но уж очень сильно он меня взбаламутил. В мои монотонные, серые будни ворвалось что-то новое, яркое, необычное. Тут и крыша может запросто поехать, а я всего лишь немного взволнованна. У меня даже аппетит не пропал. Жрать хочу, как саранча! А дома кроме остатков водки, сока и засохшей яичницы ничего нет.

Я оглянулась по сторонам, и до меня дошло, как я могу успокоиться — надо срочно заняться уборкой помещения! Нельзя жить человеку в таком хлеву!

Глава 3