Программа Любви

Просто наблюдать ему стало неинтересно, и Ярус начал считать, за какое время он пролетает разные населённые пункты. На небольшие города у него хватало досчитать до двух-трёх секунд, на большие – до пяти-шести. Он смотрел, как под ним мелькали светящиеся мосты через какую-то широкую реку, корабли, которые издали, выглядели игрушечными. Вдруг он заметил, что шнурок на одном кроссовке развязался, и решил, что надо срочно завязать его, ведь неизвестно какое будет приземление. Он подтянул под себя одну ногу, потом другую, преодолевая воздушный поток, принял сидячее положение, как в кресле и завязал шнурок. Подняв голову, он вскрикнул от ужаса, увидев прямо перед собой огромную женщину, в одной руке которой был меч, в другой щит, которые она держала высоко над головой. Ярус стремительно летел прямо ей в лицо, глаза её были огромные и незрячие, величиной с него. Юноша моментально принял горизонтальное положение, но когда столкновение казалось уже неизбежным, его вдруг резко отнесло влево, и он без ущерба для здоровья пролетел между головой и мечом. Выдохнув с облегчением, он обернулся назад и понял, что это был огромный памятник Родины матри.

Скорость полёта начала падать, и Ярус увидел золотые купола церквей. Должно быть, это и есть Киево-Печерская лавра! Теперь бы очень хотелось как-нибудь помягче приземлиться, – только он об этом подумал, как поступательное движение прекратилось, ветер подхватил его снизу, и лёжа на воздушной подушке, он стал плавно спускаться вниз. Деревья и кусты гнулись и шатались, наклоняясь до самой земли, прямо под Ярусом кружил смерч. Он очень вовремя принял вертикальное положение, потому что через мгновение уже опустился на булыжную мостовую.

– Приии-еее-хааа-лиии! – услышал он протяжное завывание сверху.

– Спасибо, брат! – крикнул Ярус вверх и ветер сник.

Это были древние храмы Киево-Печерской лавры, под навесом он увидел табличку «святая вода». Допив минералку, набрал в бутылку из источника воду, и оглянувшись, увидел идущего навстречу молодого семинариста в очках и длинном чёрном одеянии. Священнослужитель был таким худым и длинным и шагал такими большими шагами, что Ярус сразу назвал его про себя Циркуль.

– Добрый вечер, – потревожил его Ярус, – извините, пожалуйста, Вы не подскажете, как мне попасть в пещеры?

– Вам, в какие? Ближние или дальние? – спросил семинарист, поправив мизинцем очки.

– Мне нужны те, в которых находятся мощи Евфросиньи Полоцкой.

– Тогда Вам нужно в дальние пещеры. Это, вот по этой дороге вниз. Справа Вы увидите памятник Кириллу и Мефодию, а чуть дальше слева будет Аннозачатьевская церковь, вот там и начинаются пещеры! Только уже поздно, время экскурсий до шести часов вечера, и Вас туда сегодня уже не пустят, – Циркуль сделал ударение на слове Вас.

– А монахов пускают?

– Монахов пускают, но Вы же – не монах! – сказал, улыбаясь, Циркуль, поправил очки и стал подниматься по дорожке в противоположную сторону.

– Да, я – не монах, – сказал Ярус, следуя за циркулем и тихо добавил, – пока. А чтобы стать монахом мне нужна ряса.

Семинарист «привёл» Яруса к двухэтажному корпусу, напоминающему общежитие, перекрестился, вытер ноги и зашёл в здание. Притаившись в кустах неподалёку, Ярус наблюдал через светящиеся окна, как священнослужители занимаются своими личными делами. В одном окне монах читал Библию и молился перед иконой, в другом – несколько семинаристов очень красиво на разные голоса пели молитвы. В следующем – он увидел монахов, которые смотрели телевизор. Наконец-то он нашёл то, что ему было нужно: священник гладил утюгом рясу, а закончив, аккуратно повесил её в шкаф, выключил свет и вышел, прикрыв за собой дверь. Форточка в комнате была открыта, но окна были, довольно, высоко над землёй. Обойдя здание, с тыльной стороны Ярус обнаружил незавершённые строительные работы, где нашёл несколько досок, и выбрал из них самую крепкую.

Прости меня, Господи, за этот грех! Это только ради спасения Зены! А что может быть дороже жизни человека, тем более любимого? – думал Ярус, аккуратно ступая по строительному мусору, неся на плече доску. Осторожно, чтобы не шуметь, он поставил её под окно, и спрятал рюкзак под кустом. Потом, медленно ступая по доске, балансируя руками, дошёл до окна и схватился за края форточки. Передохнув, юноша просунул голову внутрь, подпрыгнул и повис грудью в окне. Поворачивая туловище слева направо, он начал заползать в комнату. Когда большая часть туловища оказалась внутри, тело его перевесило, и он руками коснулся подоконника. Теперь ему оставалось только втащить ноги, которые неуклюже болтались в форточке. Как вдруг он услышал на улице крик: «Держите вора! Вот он! Все сюда!»