Програмерзость

— Пока да, — уведомила она его. — Подожди снаружи, на крыльце. — Тон нес в себе угрозу, когда она продолжила, адресуя слова стоящему рядом с ней человеку: — Я позову, если ты мне понадобишься. И прежде чем уйдешь, поставь на место кушетку.

Снова пустив в ход лишь одну руку, оранг послушно перевернул небрежно отброшенную мебель обратно на ножки, поставил ее на прежнее место и бросил подушки туда, где им надлежало быть. Одарив Хаяки и Карденаса предупреждающим взглядом, он просеменил вон из комнаты, по-прежнему стискивая зловещий длинный клинок.

— Ваш друг? — Карденас жестом указал на выходящего примата.

— Мой телохранитель. Его дала мне ассоциация Симиано. Я расплачиваюсь за защиту и убежище. — Выражение ее лица чуть смягчилось. — Телохранителей сменяют по очереди. Им всем не особенно нравится находиться в человеческом обществе. Но дело свое они знают.

Поставив плетеное из прутьев и ротанга кресло на прежнее место, Хаяки опустился на него. При высокой влажности короткое физическое упражнение вызвало водопады пота на лице и верхней части тела.

— Не стану спорить.

Она поколебалась еще с миг, прежде чем наконец сделала жест в сторону мебели.

— Итак, вы здесь. Я ничего не могу с этим поделать. Так что вполне можете присесть.

Заняв кресло около кушетки, Карденас сложил руки на груди и с серьезным видом подался вперед.

— Вы сказали, что платите здешним, гм, жителям, за убежище для вас. А где Катла?

Сурци Моккеркин, казалось, съежилась. В другое время, в другом месте, она была бы исключительно привлекательной и, вероятно, жизнерадостной женщиной, подумал Карденас. Тропики низводили внешность всех людей к одному низкому потному общему знаменателю.

— Раз вы нашли меня, то явно знаете о ней. — Она выглянула в забранное ширмой окно. — Когда она не сидит перед ящиком, дразня моллисферы, то любит прогуливаться по лесу. Говорит, увиденное вдохновляет ее. — Моккеркин покачала головой. — Я рада за нее. Это было самое безопасное место для бегства, какое я смогла придумать, и у меня были здесь контакты.

— У вас, — надавил на нее Хаяки, — или у Уэйна Бруммеля?

Она посмотрела на рослого сержанта, но без удивления.

— Так вы и об Уэйне знаете?

— Именно с этого для нас и началось дело, — сочувственно кивнул Карденас. — Вы не явились на назначенную мне встречу в морге Ногалеса.

Повернувшись налево, она провела ладонью по большой псевдодеревянной скульптуре тапира. Спина у него отодвинулась в сторону. Сунув руку внутрь, она достала бутылку местного пива и отщелкнула пробку, активируя встроенный охладитель. Она подождала, пока пиво не станет холодным, но не предложила гостям налить по стаканчику.

— Бедный Уэйн. Вы знаете, он и правда любил меня. — Будучи вынужденным лишь смотреть, как она опрокидывает глоток ледяного пива, Хаяки ощутил настоящую боль. — Проблема Уэйна была общей для всех мужчин: они всегда мнят себя более умными, чем на самом деле. Мне не хватает его, но не так сильно, как мне думалось. — Она показала на свое окружение. — Именно он проделал всю нудную работу, подыскивая безопасное прибежище на случай, если оно нам понадобится. Жаль, он так и не смог насладиться им. — Сделав приличный глоток золотистой жидкости, она оценивающе посмотрела на Карденаса. — Я говорю вам правду.

— Знаю, — успокаивающе ответил инспектор, не трудясь объяснить, откуда он и в самом деле это знал.

Она скрестила весьма привлекательные ножки, большая часть которых оставалась на виду ниже края халата.

— Первое, о чем я подумала, увидев вас здесь, что все кончено, а вы матарос, подосланные моим мужем. — Ее лицо скривилось в выражении явственного отвращения. — «Никто не насмехается над Насмешником», — бывало, говаривал он. Пинче каброн, этот ублюдок! — Тон ее сделался умоляющим. — Он заворожил меня сперва. Я была очень молода. В конечном итоге, все дошло до того, что я не смогла больше выносить. Я полдюжины раз от него сбегала. И каждый раз его люди находили меня и приводили обратно. — Она отвела взгляд. — И каждый раз, когда меня привозили обратно, дела становились еще хуже.

А потом появилась Катла. Я перестала убегать. Чтобы вырастить ее, а также побудить его смягчиться. Почувствовав, что она уже достаточно большая, достаточно сильная, я начала искать выход. Потерпев столько неудач, пытаясь сбежать в одиночку, я сообразила наконец, что мне нужна помощь. И искала ее, но без толку, пока не повстречала Уэйна. — Она глотнула еще пива. — Дело заключалось даже не в том, что Уэйн был хорошим парнем. В конце концов, он ведь работал на Клеата. Просто он был не таким скверным, как большинство других мужчин, которых я встречала. И он любил меня и был терпимым с Катлой.