Прогноз прошлого

Владислав принялся за еду, он ел медленно, подолгу жевал кусочки терпкого мяса, откусывал кисловатые плоды. Хозяин сидел неподалеку и смотрел в сторону. Владислав доел почти все, оставив только по маленькому кусочку плода и мяса. Он знал, что, если съест все без остатка, ему принесут еще. Он поблагодарил, сложив по местному обычаю ладони крест-накрест, простился и вышел. Спустился вниз на берег, но, прежде чем покинуть селение, оглянулся на храмы. Каменная громада главного четко вырисовывалась на фоне фиолетового небосклона. Светло-серый, прямолинейный, он как будто стремился ввысь.

Владислав постоял несколько минут, затем повернулся и зашагал по прибрежному песку, немного погодя перешел на бег.

Похрустывал под ногами песок, на берег лениво наползали светящиеся волны, ярко горели звезды. Владислав думал:

«Мы только-только установили, что волевая психическая энергия имеет и физическое выражение. Правда, физический эквивалент ничтожен. Как же аборигены научились столь усиливать ее? А то, что они могут это, несомненно. И тайну озера они знают, хотя никогда не заходят в пустыню более нескольких километров. Кто помог им? Или помогал?»

Утром, после штатного осмотра аппаратуры, дежурные операторы прогуливались по берегу озера.

— Проклятая жара, — сказал старший, снимая шлем и вытирая пот с бритой головы, — скорей бы кончалась смена, на побережье все-таки лучше.

— Конечно, лучше, хотя, признаться, мне уже надоело и побережье, и планета, и эти безносые гуманоиды, из-за которых приходится работать по максимальной программе, — ответил напарник.

Они остановились. Было безветренно, в разогретых потоках воздуха горизонт был зыбок и непостоянен. Зеркальная гладь озера участками покрывалась пленкой соли, которая проступала матовыми пятнами, а затем тонула. Прибрежная полоса сверкала и переливалась режущими глаза бликами.

— А ведь есть в этой безжизненной дикости своя красота, — заметил старший. — Пойдем, однако, в бункер, время не для прогулок.

Они повернули и зашагали обратно. Под ногами хрустела соль, позади оставался легкий шлейф белесой пыли. Вдруг старший остановился:

— По-моему, смерч…

Они стали всматриваться в зыбкий горизонт. Красноватые округлые горы колебались в потоках раскаленного воздуха, разглядеть что-либо в этом мареве было трудно. Но вот обозначились две тонкие ниточки, которые тянулись вверх, через минуту они превратились в жгуты, а затем выросли в вихляющиеся столбы. Их число увеличивалось, они приближались. Зрелище гипнотизировало, люди стояли неподвижно.

Первым очнулся младший:

— Надо поторапливаться, — с тревогой сказал он, — смерч идет на нас.

Они двинулись быстрыми шагами, затем побежали. Когда приблизились к приземистому зданию насосной, налетевший порыв ветра поднял тучи пыли. Сразу потемнело, и в это же время родился звук. Вначале слабый, он нарастал, переходя в рев. Они заскочили внутрь, задраили бронированную дверь и расхохотались, взглянув друг на друга: одинаково белесые лица с запорошенными бровями и ресницами — пыль в считанные секунды облепила их потные физиономии. Смеяться долго не пришлось, соль начала есть глаза и кожу.

Они сменили одежду, вымылись и направились в контрольный комплекс. Здесь, бегло пробежав глазами, показания приборов, старший заметил:

— Возрастает мутность, видимо, придется останавливать насосы… Опять задержка! Почему на этой планете все против нас? А металла извлечено ничтожно мало.

В это время раздался зуммер аварийной связи. Запрашивала группа космохимиков, работавшая в районе озера:

— Шеф не у вас?

— Нет…

— Он не вернулся в бункер до начала урагана… Что делать?

— Ждать, когда кончится ураган… потом по аварийному расписанию общий поиск…

— Это мы знаем…

Связь отключилась. Повисла напряженная тишина, только снаружи доносился гул урагана, приглушенный метровыми стенами.

— Ну вот, дождались, — вздохнул старший, — поиск поиском, но без укрытия в таком аду не уцелеть… Ты его хорошо знаешь? Это тот самый чудак, который подружился с аборигенами и постоянно ходит к ним… Ходит… ходил…

Он слишком увлекся и поздно заметил приближение урагана. Работал в лихорадочном возбуждении, делал замеры, рисовал план, уже в который раз отбивал образцы. Сомнений не оставалось — перед ним был фундамент искусственного сооружения, и сооружения огромного. Его могли построить только странники.