Прогнивший Трон

Спиноза все же вызвала транспорт. Он прибыл через десять минут. Пилот не стал спрашивать, что она делала так далеко от точки высадки и почему она не отчиталась перед инквизитором сразу после задания. Спиноза собиралась разузнать у него новости о Кроуле и отряде Хегайна, но передумала. Либо пилот ничего не знал, и тогда в вопросе не было смысла, либо знал, и тогда она почувствовала бы себя неловко.

Машина поднялась в воздух и устремилась на восток, в лабиринт искусственных каньонов. День клонился к закату, но многоуровневая сеть переходов и тоннелей все так же кипела жизнью. Затянутое химическими облаками небо постепенно темнело, на город опускались сумерки. Длинный наземный поезд, изрыгая из множества труб облака сажи, выполз из тоннеля на виадук, грохоча мощными гусеницами. За тяжелым локомотивом тянулись громоздкие грузовые вагоны, длинной цепочкой проплывая по высокой арке моста к очередной пасти тоннеля, распахнувшейся несколькими километрами дальше. Спиноза рассматривала поезд, в то время как ее транспорт набирал высоту, и пока виадук не пропал из виду, скрывшись за громадой коммуникационного узла размером с поставленный вертикально космический корабль, поезд по-прежнему тянулся и тянулся. Вероятно, они могли бы зависнуть в воздухе на час или даже больше, но бесконечная череда груженых вагонов все так же выползала бы из тоннеля. И это была лишь одна из многих тысяч стандартных товарных поставок, необходимых ненасытной планете.

Они направлялись к Корвейну, пролетая над начинавшим становиться привычным пейзажем: через бесконечный лес шпилей, над бездонными ущельями и между горами из рокрита. Спиноза прижалась лицом к стеклу иллюминатора, разглядывая крошечных человечков, копошащихся внизу. Звонили колокола, возвещавшие об окончании рабочей смены. Открывались общественные столовые, сменялись дежурные священники в соборах. Вокс-громкоговорители без умолку выкрикивали одни и те же лозунги. Присмотревшись, Спиноза разглядела механический шагающий трон во главе одной из процессий. На нем сидел облаченный в фиолетовое одеяние кардинал. Сопровождавшие его хористы были сильно модифицированы: на месте лиц были скрытые за решеткой динамики, а на месте рук — длинные древки с флагами. Вся эта свита ковыляла вслед за своим господином, хромая и раскачиваясь. Тут же были и вездесущие пилигримы, нещадно бичующие себя нейрохлыстами. Процессию сопровождали боевые сервиторы, готовые обрушить мощь своих орудий на любого, кто осмелится подойти слишком близко.

Вскоре впереди показались очертания крепости Кроула. Транспорт сбросил скорость и ловко влетел в ангар. Как только посадочные опоры коснулись земли, пилот поспешил открыть двери и отдал честь сошедшей с борта Спинозе.

— Мне нужен хранитель архива, — сказала дознаватель.

Пилот поклонился и обещал показать дорогу.

Из ангаров они отправились вверх, взбираясь по узким винтовым лестницам, вырубленным в монолите черного камня крепости, освещенным лишь бледными светильниками, парившими под потолком. Как только они добрались до нужного места, пилот поклонился и оставил Спинозу перед закрытой дверью. Дознаватель приложила руку к детекторной панели замка, почувствовала укол анализатора и подождала, пока тот обработает данные.

В двери что-то щелкнуло, звякнуло, и створка отъехала в сторону, открывая вход в высокую светлую залу. Помещение оказалось круглым, как колодезная шахта, будучи метров тридцати в поперечнике у пола, оно террасами расширялось к потолку. У каждой стены, на каждой поверхности были сложены пачки старого пергамента, перевязанные лентами и скрепленные сургучными печатями. Сервиторы-архивисты, представлявшие собой худые торсы с руками, подвешенные на цепях к установленным в потолке направляющим, с жужжанием скользили вверх и вниз, тянули тощие руки к документам, перекладывали их, переворачивали, таскали из одного конца помещения в другой.

Сразу, как только Спиноза вошла в залу, она увидела сухую, как тростинка, женщину в блеклой, много раз чиненной мантии. Половину ее лица заменяла аугментика, а другая половина состарилась за годы службы под лампами искусственного света, ведь хранитель архива была лишена возможности подышать даже тем, что на Терре было принято считать свежим воздухом. Самой приметной деталью на сморщенном лице был круглый механический глаз, постоянно вращающийся и меняющий фокусировку. Металлические пальцы длиной с детскую руку торчали из длинных, обтрепанных рукавов, а сутулая спина горбилась еще сильнее из-за тяжелой металлической цепи — символа должности, — висящей на костлявой шее. Из разъемов в спине тянулись толстые кабели, соединявшие ее с кластером когитаторных колонн в центре залы. Когда женщина двигалась, провода раскачивались и пульсировали от электроимпульсов.

— Ты, вероятно, его новое приобретение, — произнесла старуха, улыбаясь и выставляя напоказ два ряда серых зубов.

— Ты — хранитель архива? — спросила Спиноза.

— Я.

— Здесь есть записи об активных сотрудниках Ордо Еретикус?