Профессионально беременна

— Полину сердить нельзя, — подытожила я и, сняв руки Данилы с талии, потянула к дому.

— Ты тоже это сразу поняла?

— А как же! А ка-ак же! Она в армии не служила часом? — фыркнула я, а он поджал губы:

— Не знаю, не зна-аю…

Стол ждал нас в огромной столовой. Стоял он между двух панорамных окон во всю стену с видом на сад. Минималистическая обстановка радовала глаз. Светильник с тремя рожками-колоколами, шесть стульев вокруг круглого стола и ровно одна картина — портрет маслом уже знакомого мне Вольтера. Данила отодвинул стул и задвинул его за мной, как галантный джентльмен, и в этот момент из кухни выглянула Полина. Всплеснув руками, она воскликнула:

— А я уж думала — не ждать вас сегодня! Думала, в город уехали!

— Мы на закат смотрели, Полиночка, не сердись, — улыбнулся Данила. — Ужин будет, или ты уже все выбросила?

— Да уж, конечно, выбросила! — съязвила женщина. — Не привыкла я выбрасывать продукты! А ты бы лучше поухаживал за Евой, налил бы ей вина.

И скрылась на кухне, загремев там блюдами. Данила склонил голову:

— Права, тысячу раз права. Ева, ты же любишь белое вино?

— Я люблю белое вино.

— Отлично.

В бокале у меня оказалось желтоватое прозрачное вино, и хозяин дома поднял свой бокал:

— Давай, пробуй.

— Сладкое!

С первого глотка жар расплылся внутри тела, успокоив и согрев. Да все будет хорошо, Евка, чего ты паришься? Сейчас поужинаем, а потом надо сослаться на головную боль. Или нет! На боль в жопе! Я же летала сегодня! С мягким приземлением в кучу листьев, но все же летала! Поэтому скажу, что мне надо отлежаться дома. Точно.

Я почувствовала себя гораздо увереннее и даже потянулась к бутылке:

— А как называется это вино?

— Это французское. «Пти-Фюме». Нравится?

— Очень. Ты его здесь купил или во Франции?

— Из Франции я привожу обычно розовое вино. Здесь такого не найти. Но мы еще попробуем после, если ты согласна.

— Я согласна.

Нашу светскую беседу снова прервала Полина, торжественно внося блюдо, покрытое чистой салфеткой:

— А вот и лазанья!

Уже разрезанная на кусочки, лазанья выглядела настоящим произведением искусства. Я, конечно, ела ее по-всякому, но вот эта розовая прослойка между пластов пасты мне сразу понравилась. Лосось — это вкусно! Если, конечно, это настоящий лосось!

С видом специалиста я спросила:

— А лосось откуда?

— Из Ашана, милочка, — с достоинством ответила Полина. — Хороший, не замороженный, свежий. Попробуете?

— Обязательно, — в тон ей сказала я. Вот уж прислуга от меня не дождется извинений. Даже если это не совсем обычная прислуга…

Ужин оказался очень вкусным. К лазанье прилагался салат из помидор и моцареллы, но не кружочками, как его подавали обычно в ресторанах, а маленькими кусочками. Бокал вина расслабил, жизнь показалась прекрасной, а Данила — настоящим рыцарем и веселым свойским парнем. Он рассказывал какие-то байки про то, как покупал Мерседес на торгах в Англии, как его растаможивал, как вез в Россию… И я смеялась совершенно искренне, потому что в лицах это было очень смешно.

А потом он сложил приборы в тарелку и взял меня за руку:

— Ну что? Я покажу тебе второй этаж?

— Ах вот как это теперь называется?! — я кокетливо похлопала ресницами, чувствуя, как все внутри переворачивается от его взгляда. Горячая волна затопила с головы до ног, сладкая патока желания склеила те области, которые отвечали за здравый смысл, и я пошла за Данилой на лестницу, как корова на бойню — с удовольствием.

Беркут привел меня в угловую спальню — большую и просторную. С порога включил лампу на стене и поцеловал — так страстно, что я забыла все свои правильные правила и сама обняла его плечи, лаская твердые бугристые мышцы.

— М-м-м, девочка моя, какая ты сладкая… — протянул Данила шепотом. — Иди в душ, малыш, а я сейчас вернусь.

Он толкнул дверь рядом со входом, включил мне свет и исчез в коридоре. А я…

Меня словно ведром воды окатило. Вот что я делаю? Что творю? Глупости творю. Сейчас бы отдалась ему, как последняя шлюшка, и все. Конец отношениям, конец знакомству. А как же мои далеко идущие планы?

Я прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Поохотилась, называется. Нельзя смешивать чувства и дела. Нельзя! Ни к чему хорошему это не приводит. Что мне теперь делать? Что делать?

Два пути: либо свалить и забыть о Беркутове навсегда, переключившись на другую жертву, либо остаться и потерять возможные деньги, но зато получить ночь прекрасной любви с красавчиком миллиардером… Что выберешь ты, девочка Евочка? Какой путь, какую дорогу?

Я схватила сумку и сбросила туфли, чтобы не стучать каблуками. Выглянула на балкон через приоткрытую дверь. Лестница, как и было видно снаружи, вела прямиком во двор к гаражу. Выскользнув из комнаты, спустилась на едва заметную тропинку из деревянных кругов и быстрым шагом пошла к калитке у ворот.

Глава 5. Выбранный путь

Сумерки белой ночи не скрывали меня, наоборот. Я как на ладони — видна даже из космоса! Но шла и надеялась, что Данила еще в душе, а прислуга занята мытьем посуды. Пусть мне повезет, пусть просто немножечко повезет!