Профессионал

Я ожидала, что полоска ткани обовьётся вокруг лодыжек, но вместо этого он обвязал одно колено. Я не понимала, что он делает. Протягивает ткань за изголовьем скамьи?

Как только он обвязал и второе колено, я поняла, что теперь мои ноги оказались широко раскинуты и связаны одной длинной лентой. Если я пыталась сдвинуть правое колено, то левое тем самым подтягивалось выше, раскрывая меня ещё шире. Это работало, как чаши весов.

Как сказать, чтобы он остановился? Что это было уже слишком?

— Только посмотри на себя. Рыжие завитки и сочные розовые губки — на фоне белых бёдер. Красота. — Моя киска под его взглядом затрепетала, и он резко втянул воздух. — Знаешь, как долго я этого ждал? Прекрасная Наталья связана и ждёт меня. — Его голос сделался на октаву ниже. — Что я с тобой сделаю.

Вместе со всхлипом умерло и моё сопротивление.

— Открой глаза.

— Ладно. — Они округлились при виде совершенно обнажённого Севастьяна.

Блики огня освещали его тело, танцуя на буграх и впадинах мускулов. Капельки влаги спускались по груди вдоль мышц извилистыми дорожками. У меня отвисла челюсть, а губы были просто обязаны пройтись по каждому сантиметру этой блестящей кожи.

Мускулы на плечах и груди переходили в крепкие мышцы пресса. Между узких бёдер нетерпеливо выступал член.

Такой вид породил во мне ответную пульсацию.

— О, Боже, о, Боже. — Я никогда ничего не хотела так, как этот член, входящий в меня до основания.

Мне отчаянно нужно было сжать бёдра или потереть клитор, чтобы унять эту боль. Дёрнувшись в оковах, я поняла, почему он связал мои ноги именно таким образом. Он хотел, чтобы я могла немного двигаться, а он бы при этом смотрел, возбуждаясь сильнее, как я мучаюсь в этих путах. Его рот приоткрылся, глаза лихорадочно блестели.

Как только я смогла разорвать наш зрительный контакт, я заметила на его теле и другие татуировки. На каждом колене была нарисована большая звезда, похожая на те, что на плечах. Я знала их значение: он не преклонит колен ни перед кем.

Смотреть на тело Севастьяна было всё равно, что смотреть на солнце.

— Хочу, чтобы ты увидела жажду, с которой я буду бороться. — Он сжал свой член в кулаке, проведя по головке большим пальцем, покрывая её влагой. — Хочу, чтобы увидела, как сильно я тебя хочу.

В другой руке он держал последнюю полоску ткани. Даже мой затуманенный похотью разум понимал, что он собирался с ней делать. Действительно, он приподнял мой затылок, чтобы завязать мне глаза.

— И ещё я хочу, чтобы ты ничего не видела.

— Стой! — быть связанной и ничего не видеть?

Он завязал последний узел.

— Так ты лучше всё прочувствуешь. Доверься мне, и я обо всём позабочусь. Скажи, что доверишься.

Поколебавшись, я произнесла:

— Ладно.

— Хорошо. А теперь выгни спину и останься в этом положении.

Выполнив приказ, я услышала всплеск. Потом будто бы из таза подняли ковш.

На мою грудь полилась вода. Очень горячая, она стекала между грудей прямо к моей киске.

Я чувствовала, как ручеёк бежит по клитору. Чувствовала тонкую струйку прямо на входе. Интимная, водяная ласка. Я застонала, с трудом удерживая выгнутую спину.

Новый ручей затанцевал на горле. Словно ошейник. Меня бросило в жар. Так горячо…

— А-а! — Мою грудь обожгло холодом. Горячая вода сменилась ледяной. Я едва была способна держать спину дугой, пока он выливал холодную дорожку от одного моего соска к другому.

Целый водопад пролился на мои разведённые бёдра. Гусиная кожа. Испарина. Мурашки. Сбивающееся дыхание. Тело просто не знало, как реагировать.

И, наконец, холод — прямо между ног.

— Севастьян! — Я извивалась от бессилия.

— Ляг снова на спину. Открой рот.

Я безмолвно повиновалась, меня трясло. Языка коснулась холодная вода. Я быстро глотала, до этого момента даже не догадываясь, насколько мне хотелось пить.

— Ещё?

Я никогда не пробовала такой вкусной воды.

- Д-да..

Поток вернулся, а с ним и кончик его пальца, ласкающий мои губы. Я сосала этот палец, глотая воду, текущую по нему, пока он его не убрал.

Потом я слышала лишь звуки. Треск огня. Дыхание, моё — прерывистое, его — тяжелое. Неслись секунды…

Губами я ощутила кончик его члена. Он двигался по моему рту, и вдоль него продолжала бежать вода. Образ Севастьяна, льющего в мой рот воду вдоль члена… О, Боже, о, Боже.

Я вытянула шею, чтобы начать сосать, но он удерживал эту роскошную головку подальше от моего языка. Я пыталась освободить руки, чтобы вылизать его… а он мучил меня, то прижимая к губам кончик, то убирая прочь.

Очередной лёгкий контакт, очередная порция холодной воды. Мир вокруг меня начал растворяться, оставался только Севастьян.

Потом — пустота. Никакого контакта. Я уже была готова закричать, когда вернулся палец. Я сильно втянула его в себя, вращая языком, давая ему понять, что я сделаю с его членом. Должно быть, он меня понял, поскольку из его груди вырвался стон.

Он снова убрал палец, и я ахнула:

— Зачем ты меня дразнишь?

— Моя жадная девочка хочет большего?

— Ты знаешь, что хочу!

Давление на рот. Его губы?