Профессия за тридевять парсеков

– Так, стоп! – прервала я. – Давай ты мне попозже в любви признаешься, а? Меня мутит, башка чугунная, все болит, романтики вообще никакой – нашел время! Тут не сдохнуть бы!

Рим бессердечно расхохотался над моим горем и привычно утвердил меня на ногах за шкирку.

– Все земляне такие хрупкие?

Он еще подначивает!

– А флиберийцы все такие глупые?

– Какие такие? Я вот умный. А еще сильный, смелый, и вообще самый лучший! Поэтому ты сейчас постоишь тут, а я помогу Фриаму и вернусь.

Мы с Кипом среагировали одновременно:

– Чего?!

– Никуда ты не пойдешь!

– Эй, ты пытаешься загнать меня под каблук? – серьезно усовестил Рим, хотя глаза у него смеялись. – Вряд ли это по силам землянке.

– Я с Техалии! Меня слушай! Айримир, спятил?! Не надо никуда ходить! Рвем когти отсюда! Эй! Меня вообще кто-нибудь слышит?!

Я набрала воздуха в грудь, но Рим прервал поток моего красноречия властным:

– Цыц!

– Да ты…

– Тс-с! – смягчил приговор наглец.

– Не пущу, слышишь?!

Я вознамерилась было вцепиться ему в ногу и тащиться волоком – черта с два он от меня отделается! Но Рим просто отошел и как ни в чем не бывало продолжил:

– Между прочим, флиберийские женщины идут в бой наравне с мужчинами. И сражаются ничуть не хуже. Пойдешь со мной, землянка Саша?

Я поняла, что уговоры уже не помогут. Он послушался меня на Гронатее, пошел навстречу, хотя понимал, что лезть в горы глупо. Просто доверился, и сейчас ждет того же в ответ. Только законченный флибериец мог позвать меня за собой в такой момент!

Только влюбленная землянка могла согласиться.

***

Как и любая нормальная девушка «на пороге тридцатника», как выразился пиратский гад, я порой задумывалась, каким должен быть мой идеальный мужчина. Да, я особо его не ждала, но когда-нибудь он наверняка появился бы и уж тогда…

Что «тогда» и сама толком не знала. Что вообще ценят в человеке противоположного пола? Наверное, он должен разделять мои увлечения. Он должен быть сильным – куда ж без этого? Ну, не обязательно красавцем, но и шарахаться от него не хочется. Нежность и чуткость? Хм, возможно. Но главное – это чувствовать поддержку. Всегда знать, что есть кто-то, кто не бросит на произвол судьбы, и за кого ты сама пойдешь на все.

И что имеется в итоге? Чванливый флибериец с вулканообразным характером, который без зазрения совести тащит меня в очередную смертельно опасную авантюру и неизвестно что выкинет в следующий момент. Да еще с таким видом, будто так и надо! Теперь понятно, отчего флиберийки идут в бой: должен же хоть у кого-то там быть мозг! Их мужики этот орган оставляют дома! Рим точно не станет шептать мне на ночь милые нежности, целовать по утрам в лобик и мыть посуду по очереди.

И самое странное, что мне именно это в нем и нравилось.

– Сколько людей в экипаже? Почему тишина такая? – свистящим шепотом спросил Рим, осторожно выглядывая из-за поворота. Кип заглох всего минуту назад, отчаявшись достучаться до «двух идиотов, которым не терпится самоубиться» и разобидевшись на нас на веки вечные.

– Здесь человек десять, не больше. Остальных он отослал.

– Нам нужно найти Фриама.

– Ты хоть знаешь, что он собирается сделать? Может, ему самому этот терральтер для черных дел нужен! Слышал, как он обрадовался, что тут все четыре фрагмента?

– Это уже следующая проблема, а мы пока текущую не решили.

Рим перебежал коридор наискосок, уверенно свернув в закуток у технических помещений. Я последовала за ним, стараясь кряхтеть потише.

– Откуда ты знаешь, куда идти?

– Крейсер типовой, я на таком летал. – Рим слегка повернул голову на звук. Мне тоже послышался какой-то шум наверху, но, возможно, это резонировал гул двигателя. Корабль до сих пор стоял на фиксирующем якоре, и движок старательно тормозил, компенсируя дрейф в пространстве.

– У тебя есть что-нибудь бросабельное?

– Какое?

– Чтобы поджечь и бросить.

Я озадачилась и полезла в карманы Людочкиных джинсов, но то ли девушка заразилась чистоплотностью от капитана, то ли просто выложила их содержимое перед стиркой. Придется Риму обойтись без огненных метаний. Хотя…

– Энергетические брикеты подойдут?

Рим глянул в ту же сторону и хищно сощурился.

Действуя слаженно, как команда профессиональных домушников, мы привычно ограбили кладовую. Все-таки Аглая знатно нас закалила! Распиханные по карманам, ботинкам и даже за шиворот метательные припасы сделали Рима похожим на рыхлую булочку. Белые волосы изумительно подходили на роль глазури.

Шагая по коридору, флибериец чавкал батончиком, жутковато подрыгивая челюстью, чтобы вырвать вязнущие в дивном деликатесе зубы. На третьем брикете я сломалась и, выхватив только что вскрытую упаковку, жадно вовлеклась во грех чревоугодия. Не так уж и плохо с голодухи. Рим проводил исчезающий брикет тоскливым взглядом, но отстаивать право на добычу не стал и молча зашуршал новой оберткой. Вряд ли его пронзил острый приступ альтруизма, скорее просто склеились зубы.

– Фсе не съеф, – прошамкала я. – А то занофо ифти прифефся!