Орда кочевников, так сильно напомнившая об уроках истории, внезапно налетела на невидимую глазом преграду. Отброшенные чудовищным по силе ударом люди и лошади, ломая кости, падали сверху на всадников, которым не повезло оказаться поблизости. Одинаково душераздирающе кричали и те и другие. В рядах врагов возникла паника. Вперёд шагнули перегруппировавшиеся парни – защитники-воины. По земле покатились стены пламени – это здесь удавалось им с лёгкостью. Другие работали с холодом, засыпая выжженную землю ледяными осколками. Добивая тех, кто чудом прорвался и, ослеплённый собственной храбростью, продолжил сражаться. Сжигая в полете обрушившиеся было на головы стрелы, к счастью, немногочисленные.
Кэт притушила пламя в глазах, чувствуя, как накатывает слабость, и обернулась. Увиденное заставило ее вздрогнуть. На месте призрачного пути зияла широченная пропасть. Гигантский провал с неровными краями, уходящий за горизонт в одну и другую сторону. Большая часть орды осталась на противоположном его берегу и теперь бессильно металась взад и вперёд, потрясая оружием. На этом же чуть поодаль заняло позиции княжеское войско. Вооружённые до зубов, будто сказочные, воины в кольчугах топтались в нерешительности, произошедшее оказалось столь неожиданным для них, что сбило их с толку.
Расслабляться было рано. Сюрпризы ещё не закончились. Над разломом поднимался непроглядный туман, в котором до боли знакомо зашевелились какие-то фигуры.
– Порождения! – прошипела брезгливо Кэт.
Она ещё никогда не видела их в таком количестве. Сотни. Нет, тысячи странных фигур безмолвно вползали в эту реальность, преображаясь на глазах, подстраиваясь под мир, как это всегда бывало. О таком их никто не предупреждал. Катерина беспомощно оглянулась.
3.
Внезапно над полем раздался рык Прожженого, так бойцы за глаза называли генерала Громова:
– Перегруппироваться! «Код два!»
Поступил сигнал отбросить тварей и залатать место прорыва. Командир знал, что нужно делать, и Кэт почти радостно выдохнула:
«Подумаешь, стихийный выход тварей!»
В окружающем пространстве все ещё было достаточно импрессия, и она почувствовала, как элемент бурлит в крови, вызывая жажду действия. Слабость отступила, и на её место вернулось чувство собственного могущества. Встретившись с горящими белым светом глазами напарниц, она знала, что девчонки ощущают то же самое.
«Щит!»
Порождения подпространства полетели туда, откуда пришли, не в силах противится их силе. Кэт, выжигая потоки, давила, чувствуя, что не отстают и девчонки, как тает их мощь, как уменьшается вокруг концентрация такого нужного сейчас элемента. Шумно выдохнув, она снова глубоко вдохнула и внутренне напряглась, дочиста вбирая последние остатки импрессия из воздуха вокруг. Не обращая внимания на то что, вызывая недоумение, гаснет огонь в глазах у ребят. Что больше не проходят их мыслеформы. Все это теперь неважно, главное перекрыть стихийный прорыв в этот мир. Она потянулась и почувствовала его прямо здесь – рядом на дне разлома. Это заставило её похолодеть, прорыв был воистину огромен. Сглотнув, Кэт все же решилась: «Пломба!»
И вновь не прозвучало ни звука, но, когтями раздирая горло, оглушительно прогремела в подпространстве мыслеформа. Девчонки истошно закричали, лишь чудом удерживая себя на ногах. Кэт стояла и орала вместе с ними, чувствуя, как лопаются сосуды в глазах, как рот заливает кровью. Она тянулась тонкой струйкой, которая растворялась в воздухе, не успевая долететь до земли – то вырвавшееся Подпространство безжалостно жрало их силы вместе с жизнью.
Остальные ребята не могли им помочь, для такого требовался класс «универсальный защитник», и здесь их было только трое – и это небывалая роскошь. Обычно отправляли лишь одного на миссию. Впрочем, они справились. Построить купол над всем разломом сил не хватило, но запломбировать место прорыва девчонкам удалось.
***
Катерина очнулась от тряски и скрипа колёс, с трудом подняв тяжёлые веки, увидела медленно плывущее серое небо и верхушки сосен, кажущиеся в сумерках чёрными. Тут же на глаза навернулись слёзы, размазывая реальность, вынуждая моргнуть. Все тело отозвалось мучительной болью, вырывая стон из растрескавшихся губ.
– Пи… пить, – язык едва ворочался в иссушенном рту.
Над ней склонилось изуродованное ожогом лицо.
– Ну наконец-то!
Похоже, Громов был чем-то недоволен. Сильные мозолистые руки помогли ей сесть, пресекая слабую самостоятельную попытку. В руки сунули флягу с водой.
– Держи.