Проект Воскрешение

Через неделю в наше отделение поступила новенькая. Мы отнеслись к ней с недоверием и с затаенным любопытством. Просто когда меня перевели, тут уже была Лайла и Нина. Нина выглядела нормальной, но потом стала потихоньку сходить с ума. Пыталась воспользоваться телепортом. И злилась, что у нее не получалось покинуть локацию данной больницы. Она начала ругаться с персоналом, требуя, что вызвали админа, и вернули ей панель управления. Нина словно не вернулась из игры. И не могла принять реальность. Вскоре ее перевели от нас. Потом пришла Арина, и она была в глубокой депрессии. То она начинала вести себя, как ребенок, то, как взрослая, мрачная женщина. Но ей психологи в итоге помогли. Потом к нам перевели Ольгу. Та была слишком замкнутой и спокойной. Почти не разговаривала. Нас попросту игнорировала. В один из дней в соседней палате раздался дикий вопль. А потом забегал медицинский персонал. Нам запретили выходить из палат. С тех пор Ольгу мы не видели. А Арина разузнала, что та ночью разбила зеркало в туалете и изрезала себе лицо. После этого случая у нас в палатах пропали зеркала и все острые предметы.

Мы осторожно приглядывались к новенькой, а она к нам. На третий день, видя, что мы тусуемся в палате Арины, она осторожно постучалась к нам.

— Можно? — Девушка говорила на английском с акцентом. Невысокая, худощавая, европейка. Лет ей было может двадцать. Светлые длинные волосы девушки были заплетены в изящную косу.

— Заходи. — Отозвалась Арина. Хоть Арина и выглядела как ребенок, но им не являлась и была у нас заводилой. Блондинка осторожно подошла к нам. Мы сидели с Лайлой на койке, а Арина напротив на стуле. Посредине нас тоже стоял стул, на котором мы сгрузили сладости. Как старичкам, нам разрешили держать в палате еду и пластиковую посуду. А в столовой выдавали по первому требованию кофе и чай. Да это не поощрялось. Но и категорически не запрещалось. Подобные чаепития были нашей отдушиной и своеобразным протестом, бунтом, против заточения. Мирным бунтом. Видимо поэтому их и терпели. Вот и сейчас мы пили чай с печенками и сплетничали между собой. Точнее говорила в основном Арина, а мы просто кивали, и изредка вставляли свои замечания. Арина кивнула новенькой на стул стоящий в углу комнаты.

— Тащи его сюда и присаживайся. — Та послушно принесла стул, и села на него. Затем девушка осмотрела нас.

— Я — Арина. — Представилась наша заводила, а потом представила новенькой и нас. — Это Мия, а это — Лейла.

— Я Элис. — Блондинка робко улыбнулась. Глаза у нее были светло голубыми, и какими-то испуганными.

— Давно вернулась с игры? — Тут же приступила к допросу Арина, попутно наливая незнакомки чай в свободную кружку.

— Три месяца. — Элис, снова робко улыбнулась, и с надеждой взглянула на нас. — Вы тоже в Возрождения?

— Ага. — Кивнула Арина, протягивая девушки печенье. — Ты ешь. А то тело у тебя слишком худое. — Я поморщилась. Все слова о теле, новенькими воспринимались болезненно. Новенькая опустила голову, но печенье взяла.

— Что там нового? — Между тем, бойко влилась в свою волну Арина. — Какие новости? У нас тут тишина и скука. А там каждый день приключение!

Новенькая осторожно подула на чай, и лишь потом сделала маленький глоток.

— Да, все тоже. — Тихим голосом начала она — А вы давно из игры вышли?

— Да мы с Мией полгода как. А Лайла с год. — Арина допила чай, и с интересом поглядывала на девушку, предвкушая новую историю.

— А, ну тогда вы, наверное, не знаете про историю Ворона, Люциана и Рики. — Элис оживилась. А мне заходилось выйти из комнаты. Я почти перестала думать о Вороне, а тут опять.

— Ну да. Я еще была там, когда разразился этот скандал с шестом и интрига любовного треугольника. И чем дело кончилось? Кого выбрала Рика? Люциана или Ворона. Я как раз ушла, и так и не узнала, чем все закончилось. — Глаза Арины заблестели от любопытства. Элис выдержала театрально паузу, и потом приступила к рассказу. Говорила она ровно с выражением, словно сказку рассказывала. Видимо эту историю пересказывала уже не раз. И наверняка еще там, в игре.

— Рика выбрала Люциана. У них был шикарный роман. Люциан забросил свой гарем, и везде ходил только с Рикой. А Ворон заперся на диких землях и страдал в одиночестве. Но Люциан не любил Рику, он просто хотел задеть Ворона. И когда Люциану надоело играть в любовь с Рикой, он ее бросил. Рика заперлась в своей локации и перестала творить. Она самоуничтожилась из-за любви к Люциану. А Ворон, когда узнал об этом, снес все дикие земли. Он стал такое вытворять. Весь клан Люциана разорил. Его банили несколько раз, но ни чего не помогало. В итоге Ворон тоже перестал творить и пошел на самоуничтожение. Когда я выходила с игры, только об этом все и говорили.

Я схватилась за край кровати, чтобы не упасть.

— Когда тебя вернули из игры? — глухо прошептала я.

— Три месяца назад, — повторила Элис.

Я встала, и потянулась за костылем. Я могла ходить и без него, но побаивалась.