Проект Воскрешение

— Не ври. Ты не голодна. Тут это не возможно. Но если ты вновь хочешь почувствовать голос, я могу тебя взять на дикие земли. — Усмехнулся Алекс, поворачиваясь ко мне. На его черной футболке, и темных джинсах, светлый фартук в мелкий цветочек, смотрелся очень забавно.

— Хм..- фыркнула я — А ты был на диких локация? — Я подперла голову ладонью и уставилась на Алекса. — Ты не рассказывал.

— Рик, я двадцать лет в игре. Я тут был уже ВЕЗДЕ! — Алекс обвел поварешкой пространство вокруг, а затем вновь повернулся к плите.

О, да. Алекс был одним из старейших игроков в игре. И он был просто источником самой разнообразной информации о ней. Казалось, Алекс знает всех игроков и может рассказать о них все. Тот же Ворон, считающийся легендой, пробыл в игре всего лишь 10 лет. А Люциан всего семь. Вот Дон тут прожил уже двенадцать лет. И Дон это отдельная история, о нем мне Алекс рассказал еще в нашу первую встречу. Впрочем, как и о Вороне.

Дон, был русским ученым химиком. Он был гениален. Но в России таких тупо использовали, а потом выкидывали, на мусор как отбросы. Тем не менее Дон был патриотом и работал, за кусок хлеба, в прямом смысле. Его заслуги присваивали вышестоящие люди. В итоге Дон стал пить. Он спился, его уволили и он просто опустился до уровня бомжа. Алекс не знал, как Дона нашли и когда успели оцифровать его сознание. Но эта игра, дала Дону второй шанс и новую жизнь. Тут он стал уважаемым и почетным жителем. Главой крупнейшего ликановского клана. Дон был одним из не многих, кто ценил этот мир, и был рад в нем жить.

А вот с Вороном все было совершенно иначе.

В реальности Ворон был знаменитой рок звездой. Поднялся с нуля. Но слава развратила его, он начал пить, принимать наркотике, и в итоге разбился на мотоцикле в возрасте двадцати одного года. Он не погиб сразу. Врачи собрали его по кускам, но после операции Ворон впал в кому. Весь мир молился об его выходе из комы. Я не увлекалась рок музыкой, так как предпочитала классику, но даже я слышала об этой истории, и поняла, о ком говорит Алекс. Ворон так и не вышел из комы. Но зато теперь он жил в этом мире.

Конечно, я рассказала Алексу и свою историю.

— Тебя заказал, тот политик. — Вставил он в конце. — Это очевидно. Не бывает таких совпадений. — Я оставила его комментарий без ответа. Сейчас это было уже не важно.

Тот мой стриптиз души, привели к нашей дружбе. И я понимала, что такого друга у меня не было при жизни, да и тут я не встречала подобных людей. В нем был стержень, а еще какие-то свои принципы, ведомые только ему. В общем он мне нравился. Но не как мужчина, а как человек. И это было для меня важнее.

Алекс разложил по тарелкам блюдо и поставил передо мной.

— Ого! — выдохнула я. — жареная картошка!

— С луком и со свининой. — Вставил Алекс.

— Ого! — снова восхитилась я.

Алекс доставал откуда-то разные ингредиенты и отлично умел готовить. Я слышала, что на диких землях это обычное дело, но на обычных локациях, ни кто не готовит. Смысла нет, да и не интересно.

— Ал, ты просто БОГ кухни! — откровенно восхитилась я в итоге облизав тарелку. Алекс расхохотался.

— Вот, что подкупает в тебе, Рик, так это отсутствие фальши. Ты все говоришь — в лоб. Что думаешь. Это конечно, не очень хорошо, и в итоге и сыграло с тобой поганую шутку, решив тебя жизни. Но именно это мне в тебе и нравиться! — оптимистично закончил он.

Я скривилась.

— Ал, если ты просто кайфуешь от мелочей, то почему не живешь на диких землях? Тебе бы там понравилось.

— Я жил. — Выдохнул мужчина отодвинув от себя тарелку. Он серьезно взглянул на меня своими серыми, стального цвета, глазами. — Но потом мне это надоело. Рабыни, вечно стелющиеся у ног, клановые разборки. Много шума, бессмысленного в итоге. Чтоб убить время, да, там самое то. Но это все мне приелось.

— У тебя был клан? — восхитилась я. Об этом мне Алекс еще не рассказывал.

— Ну да. Рик, я двадцать лет в игре! Умножь на два. Мы не спим, а значить наша сознательная жизнь увеличивается автоматически в два раза, по ощущениям. Двадцать лет в этом мире, равняются по ощущениям сорока в реальности. Ты и сама должна замечать, что время тут словно замедляется. Это наше сознание, так реагирует на существование без сна. Ты ведь знаешь, что пока мы спим, наш мозг словно компьютер перезагружается. Переосмысливает, просмотренное за день. Выбрасывает незначительные воспоминание, откладывает что то в копилку опыта. Если человек не будет спать, то на третий день начнет сходить с ума, на седьмой умрет.

Я округлила глаза.

— Не знала? — вскинул бровь Ал. — Нацисты проводили опыты, над людьми в концлагерях. Так вот, семь дней без сна ни пережил ни кто. И потом после третьего дня мозг начинает разрушаться. И этот процесс уже не повернуть вспять. А тут мы не спим. — Закончил он.

— Но у нас нет мозга! — возмутилась я. — мы всего лишь программы!