Проект "Вавилон"

— Похоже на одно из предложений граффити, — заметил Питер, — вам не кажется? Если не принимать во внимание тот факт, что этот простой парень в одночасье заговорил на языке ученых, свои нетривиальные мысли формулирует он очень даже складно.

— Да уж, видимо, пребывание в пещере произвело на него неизгладимое впечатление… Патрик, а вы уверены, что тоже не стали в одночасье понимать латынь?

— Не вижу в этом ничего смешного, Штефани!

— А я и не шутила. Может, вы заметили в себе какие-то изменения? Может, что-то в мыслях или в отношении к жизни?

— Нет!

— Ну, ладно, — вмешался Питер, — давайте оставим эту тему. Вы просто примите это к сведению и повнимательней прислушайтесь к себе в ближайшие дни. Мне кажется очень интересным, что он предостерегает нас от людей, которые хотят помочь. Что нам по этому поводу думать?

Патрик прикурил очередную сигарету.

— Ну, лучше всего мы просто будем иметь это в виду — и все.

Глава 9

5 мая, дворец Де Молир, недалеко от Парижа.

Президент Мишо оделся официально, хотя и заверил графа в том, что встреча будет носить частный характер. Граф принял приватность предстоящей беседы, но, тем не менее, в его поведении было что-то особенное; казалось, он находится далеко от действительности и в то же время держится высокомерно. Президент же чувствовал себя не совсем комфортно. Это было не неприятное чувство — не зависть, не недоверие и не страх. Скорее что-то вроде необъяснимого уважения, восторга или даже больше. В присутствии графа президент чувствовал себя как никогда уверенно, как в детские годы на плечах своего отца. А если быть до конца откровенным, то перед своим собеседником он всегда пасовал, если не сказать, что чувствовал себя просто неполноценным. Но, с другой стороны, граф вызывал у него неподдельное восхищение и уважение. Иногда президент чувствовал себя перед ним безропотным. Это чувство подкрадывалось медленно и с такой поразительной естественностью, что каждый раз ему приходилось брать себя в руки и вспоминать о том, что он все еще президент Франции. Будь он более сентиментальным, он бы с легкостью назвал свое отношение к графу религиозной любовью. Должно быть, что-то подобное испытывают ученики по отношению к своему мессии. В этом смысле граф для президента олицетворял нечто священное. И уже хотя бы поэтому, будучи облаченным в строгий костюм, в присутствии графа президент чувствовал себя намного комфортнее, чем в свободной одежде.

— Добрый вечер, месье граф. Рад снова видеть вас.

— Добрый вечер, месье президент. Для меня это, как всегда, честь.

Президент Мишо протянул руку в сторону кресла.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Что вам предложить?

— Я бы не отказался от бокальчика белого сухого вина, — ответил граф, садясь в кресло, — разумеется, если это не доставит вам лишних хлопот.

— Конечно, нет. Позвольте оставить нас одного на пару минут.

Президент покинул холл и отправился на кухню. За исключением охраны и водителя, на территории резиденции больше не было обслуживающего персонала. С одной стороны, это обеспечиваю очень высокую степень секретности встречи, но с другой — это значило, что в доме не было никого, кто мог бы накрыть на стол. Однако президент Мишо был достаточно самостоятельным, чтобы не испытывать из-за этого никаких неудобств. Бутылку вина он мог найти и откупорить сам. Он подумал, не повредит ли это общей атмосфере встречи; если он просто принесет бутылку в салон и там же откроет на глазах у графа. И решил приготовить все на кухне: сервировочный столик с бокалами и емкость с ледяной водой для охлаждения вина. Когда президент вернулся в гостиную, ему показалось, что граф ни разу не пошевелился с того момента, как сел в кресло. Он все так же спокойно сидел на месте, скрестив руки на груди и пристально разглядывая языки пламени в камине. Президент Мишо протянул графу бокал и сел в кресло.

— Благодарю вас за заботу, — сказал граф, подняв бокал.

— Я очень уважаю вас, месье граф. Давайте выпьем за ваше здоровье.

— И за ваше.

— Вы, наверное, догадались, что мое приглашение связано не только с моим хорошим отношением к вам.

— Да, у сильных мира сего не так много времени на выражение личных симпатий.

— До сих пор я мог стопроцентно полагаться на ваше понимание… Надеюсь, и впредь будет так же. — Президент поднялся, встал рядом с камином. — Мне нужна ваша помощь.

Граф взглянул на собеседника и кивнул. Но был ли этот жест знаком вежливости, или он означал согласие, или подтверждал, что граф ожидал подобной просьбы, сказать с уверенностью было нельзя.

— Какого рода помощь вы ждете от меня?

— Я знаю, месье граф, что вы не занимаетесь общественными проблемами. Тем не менее я нуждаюсь в вашем политическом совете.

— И как, позвольте полюбопытствовать, то, что делает меня в ваших глазах аполитичным человеком, может помочь вам?