Проект "Вайнах"

— Боже мой. — Майор обхватил голову руками и застонал.

— Берите деньги и скажите то, что нас интересует. Мы даем вам заработать, чтобы потом заработать самим. Хотим немного потрясти державу. — Имрам Магамедов расстелил на журнальном столике карту железнодорожных путей России и почти ласково добавил: — Со своей стороны могу вас заверить, Валерий Леонидович, все будет так сделано, что подозрения падут не на вас. Естественно, будет проверка, подозрения, а дальше все будет зависеть от вашей выдержки.

— После того как я все расскажу, вы меня убьете? — облизав пересохшие губы, спросил Принцев.

— Зачем же? — Экс-оперативник широко улыбнулся. — Уничтожение секретоносителя сразу же высвечивает интересующее направление.

Довод был довольно убедительным, гибель диспетчера неизменно повлечет за собой расследование „особого отдела“ по всем направлениям и обеспечение дополнительной безопасности БЖРК. Это была гарантия личной безопасности майора.

— Давайте карту, — наконец согласился Принцев. У него была фотографическая память (одна из причин, почему он попал в разработку), и для него не составило большого труда обозначить расположение подвижных ракетных комплексов.

Через полчаса обе стороны расстались, довольные друг другом. Только Али Гадаев, прежде чем выйти из комнаты, приложил указательный палец к виску и произнес: „Пуфф“. Валерий криво ухмыльнулся, нет, стреляться он не будет. Изменник оценивал сложившуюся ситуацию: „Что ж, генералом мне не стать. Но и жизнь на этом не заканчивается, подожду полгода-годик, потом уволюсь. Разведусь, сын уже взрослый, пусть сам устраивается. Захвачу Ларису и айда в провинцию, деньги есть, — его взгляд упал на раскрытый кейс, в котором лежали тугие пачки стодолларовых банкнот. — Займусь бизнесом. Как говорится, начну жизнь с нуля“.

УКРАИНА. КИЕВ

Капитан Иваненко, как обычно, проснулся за полчаса до звонка будильника, эта привычка была у него выработана годами. Еще с училища, на сколько бы ни была назначена побудка, он просыпался за полчаса. Закинув руки за голову, любил Юра Иваненко, глядя в уютную темноту, под негромкое сопение спящих думать, мечтать.

Только последние несколько лет думы его были горькими как полынь, а мечтать он вовсе перестал…

В офицерском общежитии было собрано с полсотни летчиков-истребителей со всей „незалежной“ страны „для переподготовки“, как значилось в направлении. Хотя какая, к черту, переподготовка, самолетный парк не обновлялся с самой Беловежской Пущи, а налет часов у каждого пилота курам на смех. Вот и сидят крылатые асы на лекциях, и кто не спит, тот слушает, а рассказывают все больше о тактико-технических данных самолетов блока НАТО.

Кроме неудовлетворенности службой и вечной нехваткой денег, была еще одна рана, которая болела и не хотела зарубцовываться. Боль эта звалась Алексеем, Лешей, сыном единственным. Вспомнив про Алешу, Иваненко от бессилия заскрежетал зубами. Вроде никто не виноват, просто жизнь так повернулась.

Нина не выносила жару, а в Казахстане, куда направили Юрия Иваненко по окончании летного училища, было жарко. Рожать решила на родине, в Припяти, где жили ее родители. Уехала в марте, а двадцать шестого апреля взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС. Население из близлежащих населенных пунктов эвакуировали, объясняя это учениями по гражданской обороне. Нине до родов оставался месяц.

Алеша родился крепким, с виду здоровым ребенком, и врачи, обследуя его, не находили никаких отклонений. Но облучение умеет ждать. Первыми стали прихварывать старики, родители Нины. Потом и она стала недомогать. Когда Юрий перевелся на Украину, тесть с тещей уже покоились в земле под скромными деревенскими крестами. Нина вроде оправилась от болезни, но врачи сказали, что детей она уже не сможет иметь. Тут и Алеша заболел, стали ноги отказывать.

Хождения по врачам дали один ответ — поврежден костный мозг, нужна операция. И врачи добавляли: „К сожалению, у нас таких операций не делают“. На вопрос „А где же делают?“ пожимали плечами. В конце концов, выяснили, что операции на позвоночнике делают в Германии, и даже цену узнали — двести пятьдесят тысяч дойчмарок. Где взять такие деньги?

Куда только ни обращалась семья Иваненко, в благотворительные фонды, к руководителям партий, крупным бизнесменам, везде был один ответ: „Денег нет“.

Единственное, что смогло сделать командование, — перевести Юрия в Крым, мотивируя тем, что „на курорте все болячки заживут“. А ребенок тем временем чах.

Наконец зазвенел будильник, в комнате вспыхнул свет, и, широко зевая, офицеры стали подниматься. Поднялся и капитан Иваненко. Надев спортивные брюки, захватив полотенце и туалетные принадлежности, он направился в умывальник.

После умывания слетели остатки дремы, Юрий почувствовал себя бодрее, каждая мышца дышала здоровьем. Хотя настроение оставалось паскудным.

В коридоре, кишащем полусонными летчиками, он вдруг услышал голос дежурного:

— Капитан Иваненко, к телефону.