Проект собственной смерти

— А как еще можно описать тот фронт работ, что я для него выполняла? Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечивать идеальные условия для стимулирования его гениальности.

— И это значит, что на вас лежала большая ответственность, я правильно понимаю?

— И ответственность, и куча обязанностей, которые для других архитекторов выполнял целый штат сотрудников, начиная с простых клерков и заканчивая юридическим отделом. А теперь они хотят меня уволить. — Последнюю фразу Светлана произнесла, чуть повысив голос.

— Уволить? На каком основании? — искренне удивился Гуров.

— На том простом основании, что сотрудник, ради которого меня нанимали, умер! — воскликнула секретарша. — А у них, видите ли, нет свободных вакансий ни в одном отделе. Я ему говорю: вы не можете со мной так поступить, я проработала на этого сатрапа целых три года. Я лучше всех знаю структуру организации и могу в любом отделе работать, даже в юридическом. А он мне: сожалею, но фирме невыгодно держать в штате юриста без диплома. Не те времена. Ну, не наглость ли?

— Он — это кто? — уточнил Лев.

— Да директор наш, Вениамин Львович. Юридически фирма принадлежит ему. Конечно, Штейн работал исключительно сам на себя, но какой-то процент Вениамину отстегивал. Да и престиж фирмы его имя повышало. Клиентов привлекало.

— А теперь, значит, привлекать клиентов некому?

— Найдут кого-нибудь. Дроздов большие надежды подает. И этот хмырь, Хахалин, тоже в последнее время поднялся, — перечисляла Светлана. — Или Аникина на место Штейна выдвинут. Он, конечно, недотягивает, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.

— Те, кого вы перечислили, потенциальные конкуренты Штейна?

— У Штейна не было и не могло быть конкурентов. По крайней мере, не в нашем городе.

— Смелое высказывание, — заметил Гуров.

— Констатация факта, ничего больше, — заверила Светлана и вдруг спохватилась: — Простите, вы, наверное, совсем по другому вопросу пришли, а я тут гружу вас своими проблемами. О чем вы хотели поговорить?

— Об этом и хотел, — обезоруживающе улыбнулся Лев. — О вашей работе, о вашем отношении к Штейну и о его работе, естественно.

— Знаете, о покойниках плохо не говорят, но я все же скажу. Штейн ваш был той еще скотиной. Бездушное животное, которого, кроме его драгоценных проектов, ничего не волновало. Иногда я сомневалась, человек ли он вообще или робот, запрограммированный делать жизнь окружающих его людей невыносимой.

— А я слышал о его гениальности, — задумчиво проговорил Гуров. — Болтают?

— Гениальность, конечно, присутствовала, иначе как бы он поднялся до таких высот, с его-то характером, — вынуждена была согласиться Светлана. — Но как человек он был сущее дерьмо.

— В чем конкретно это выражалось?

— В его отношении к людям, в чем же еще. Да вы по офису пройдите, попытайтесь найти хоть одного человека, кто о Штейне доброе слово сказал бы. Он же всем мозг выносил. Самые выгодные проекты у архитекторов из-под носа уводил. Сметчиков до белого каления доводил. Сам Вениамин Львович от него страдал. Не думаю, что хоть кто-то в этом здании сожалеет о его кончине.

— Получается, в офисе полно людей, желавших Штейну смерти? — уточнил Гуров.

— Как-то вы это странно сказали, — осеклась Светлана. — Я совсем не это имела в виду. Просто с ним было тяжело работать, а тут еще это увольнение. Возможно, я погорячилась.

— Тогда забудем на время об увольнении и начнем разговор с самого начала, — предложил Лев. — Скажите, Светлана, не был ли господин Штейн чем-то озабочен в последнее время?

— Не думаю, — задумчиво проговорила Светлана. — Его поведение было совершенно обычным.

— Быть может, ему поступали какие-то письма с угрозами или странные звонки?

— Нет, ничего такого.

— А как насчет посетителей? Попадались люди, чье поведение показалось вам странным?

— У нас тут все посетители со странностями, — впервые с начала разговора улыбнулась Светлана. — К нам другие не заходят, мы же исключительно престижная организация.

— Тогда, быть может, кто-то из сотрудников офиса вел себя не как обычно? По отношению к Штейну, я имею в виду.

— Думаете, кто-то из наших мог такое с Альбертом Германовичем сотворить? — догадалась Светлана. — Забудьте! Альберт тут всем не по зубам был.

— Ключевое слово в вашей фразе «был», — заметил Гуров. — Ведь кто-то же раскусил этот орех.

— Так-то да, но это точно не из наших.

— А тот хмырь, Хахалин, который в последнее время поднялся? — напомнил Лев. — Мог он желать смерти Штейну? Теоретически он таким образом освободил себе место.

— У Хахалина другая направленность. Он на индивидуалах «бабки стрижет». И неплохо, кстати, зарабатывает. Терять все ради эфемерной надежды занять место Штейна? Нет, Хахалин не дурак, так рисковать не станет, — уверенно заявила Светлана.

— А кто-то еще из тех, кого вы называли?