Проект «Платон»

— Тогда её пятёрки были фальшивыми. Потому что умные девочки не рожают слишком рано. А если рожают — то не оставляют своих детей. Отличница — это очень серьёзный синдром и он распространяется на всё. Отличница никогда не оставит своё дитя. Она справится на «отлично», так или иначе. Отцы проще бросают детей. Но и отцы у нас не могли быть антисоциальными элементами. Алкоголиками, или просто разгильдяями. Не рождаются от тех, кто бросает своих детей, такие, как мы. Генетика.

— Может, нас родили несчастные запутанные психопаты? С огромным потенциалом? Или мы, — Иван сделал «страшные» глаза и произнёс наигранно-зловещим громким шёпотом: — Продукт генетического эксперимента?!

— В это я скорее поверю, — грустно усмехнулась Елена.

— Да ну, ерунда! — Бросил Иван. — Мало ли прекрасных людей вышло из сирот.

— А много?

— То, что мы трое пересеклись — это случайность.

— Или хорошо смоделированная цепь событий, приведшая к такого рода закономерности, которую простые смертные склонны называть случайностью. Даже те самые простые смертные, которые верят, если не в Будду, так хотя бы в математика Чебышева? — подмигнула она Ивану.

— Что-то всё равно у меня как-то не получается правильно начать всё с начала. Ещё одна попытка?

— Валяй! — Согласилась Елена. — Но учти, я не простила тебя за то, что ты отказался любить убийцу. Тебе придётся очень постараться. Возможно, я очарую тебя ещё сильнее.

— Сильнее просто невозможно!

— О! Ты прогрессируешь, как ловелас. Но, поверь, возможно. Мы с тобой ни разу ещё не переспали. А это важная часть любви.

Иван слегка покраснел.

— Так вот, я очарую тебя ещё больше — и специально кого-нибудь убью. А там посмотрим!

— Не шути так.

— Господи, нельзя быть таким занудой! У тебя что? Какой-то специальный механизм встроен? Искусственная мутация? Миллионы людей смотрят комедийные детективы, где трупы в каждой серии — пачками! Читают так называемые иронические детективы, где автор, как правило милая женщина, щедро косит народ и в стожки скирдует — и ничего.

— Так это же всё несерьёзно. Это — воображение. Своего рода люфт для сброса агрессии.

— Не-а. Ты ошибаешься. Это как раз уже затёртость порога восприятия. — Елена вдруг замолчала. — Так ты полагаешь, что я действительно могу убить человека?

— Я видел, как ты оперировала Васильева.

Она вздохнула.

— Хорошо же ты стараешься, нечего сказать.

— Елена, я идиот! Третья попытка!

— Она же — последняя.

Иван вынул из вазочки, стоявшей на столике, слегка увядший цветочек, часть интерьера заведения, и протянул его Елене:

— Девушка, в тот самый момент, когда я увидел вас…

Зазвонил его телефон. Иван вздрогнул.

— Ответь. Я подожду.

— Незнакомый номер, — Иван с сомнением разглядывал экран.

— Ты и незнакомых номеров боишься?

Иван с решительным выражением лица принял звонок:

— Алё?! Да, Иван Алексеевич Ефремов. С кем имею честь?

Некоторое время он внимательно слушал. И чем дольше слушал, тем серьёзней становился.

— Хорошо, буду. … Непременно. Раз вы настаиваете.

Иван нажал отбой.

— Старший оперуполномоченный Андрей Иванович Беляев. Кажется, Создатель не шутил. И меня привлекают к расследованию дела.

— Какого?

— Он сказал: не по телефону. — Иван заметно нервничал. — Да и какая разница?! Какой из меня помощник в расследованиях?! Я же ничего не понял в деле Васильева! Я бы и вовсе не знал, с чего начать — если бы не Антон! Всё, что удалось выяснить — выяснил не я, а он. А я только и делал, что беспокоился, мешался под ногами и, в результате, ничего ни с чем так и не смог связать! Потому что то, что было в кабинете у Создателя — было полным фиаско!

— В кабинете у Создателя было совсем другое. Не весь мир крутится вокруг твоего эго, Иван. Хотя на первый взгляд кажется, что куда более выраженное эго из вас двоих именно у Антона. И к тому же, на ошибках что?

— Учатся.

— Именно! Так что если тебе сказали срочно быть у старшего оперуполномоченного Беляева, то твою третью попытку мы отложим до лучших времён. Тем более, что моё образное восприятие подсказывает мне, что сегодня бы она потерпела фиаско. Действительно фиаско. Иди. А я закажу себе десерт.

Иван шёл по Набережной, стараясь не думать ни о чём. У него плохо получалось. От попыток сосредоточиться на недумании отвлёк звук хорошо знакомых шагов.

Антон положил ему руку на плечо:

— Передумал, что-то уезжать. Дай-ка, решил, подзадержусь. Куда идём?

— Я! Я иду! А ты — никуда не идёшь!

— Да ладно! Смотри, что у меня есть!

И Антон протянул Ивану такое же смешное удостоверение, как у него самого.

— Я теперь сотрудник секретного института, съел?! Создателю, в отличие от тебя, не нужны «профильные образования»!

Иван махнул рукой и ускорил шаг. Но вряд ли бы он смог обогнать Антона, даже если бы очень хотел.

— Слушай!

Антон опередил Ивана и, повернувшись к нему лицом, вприпрыжку поскакал спиной. И ведь не шлёпнется же, зараза! С ортостатикой у него всё преотменно!