Проект особого значения. Версия 20.24

– Какими судьбами в наш провинциальный городок? – Морозов спросил их напрямую, вырвавшись из прошлого.

– Да вот, говорят, ваш НИИ продвинулся в изучении космических двигателей.

– Нас послали в гости.

– Посмотреть, разведать.

– Это, наверное, все Рихард, – Алексей указал в сторону будущих Мироходцев. – Он там собрал все грамоты и гранты, какие только были.

– Вижу, вас наконец отправляют на последнее испытание… – летчик увидел в стекло, в очереди к какому именно самолету они стоят. На таких на матчи не развозят. – Поздравляю, генерал.

– Да, возможно, переведут в космические войска.

– Если нет, пиши.

– Да, давно не отдыхали. Наверное, совсем прыжки с парашютом разлюбил.

– Семейный человек не должен подвергать себя излишнему риску.

Все улыбнулись, поняв, о чем он. Ведь каждый последующий прыжок был после очередного стакана водки. Чем больше выпито, тем труднее приземлиться. Обычно они размечали поле наподобие доски для дартса и пытались попасть в середину. А человек внизу подсчитывал очки. Самые стойкие могли прыгать до полуночи, ориентируясь на пламя костров.

Морозов поднялся на борт самолета последним. Кортес о чем-то мило беседовал сразу с двумя бортпроводницами. Йорам листал философский журнал, Джон уже спал, а Саске смотрел аниме. Рихарда нигде не было, но, скорее всего, тот уже пролез в кабину пилота и донимал экипаж. Алексей сел рядом с Милуном, тот углубился в свой бесконечный список песен на ноутбуке.

– Уважаемые пассажиры рейса 191. Меня зовут Рихард Вагнер. С превеликой скорбью сообщаю, что вести самолет доверили роботу. Поэтому я вынужден занять место второго пилота и следить, чтобы этот электронный болван нас не угробил. Желаю всем комфортного полета. К сожалению, не смогу быть с вами и смеяться над вашими глупыми шутками.

– У нас глупые шутки? – возмутился Милун.

– Это единственное, что ты услышал? – помотал головой и усмехнулся Себриан.

– У нас глупые шутки.

– Они просто из сферы, которая от Рихарда далека. Над хоккейными он смеется дай боже, – напомнил Йорам.

– Да, а ваши пошлые скабрезности он старается пропускать мимо ушей из-за строгого воспитания, – дополнил Алексей и пристегнулся.

– У нас глупые шутки.

Реактивный лебедь с ревом сразу взмыл в небо. Савич расстроился и бросил поиск музыки, решил заняться сайтом клуба.

– Хоккейная колонка?

– Да, – кивнул Милун. – Как думаешь, написать что-то слезовыжимающее на прощание или поберечь нервы фанатам?

Алексей не на шутку задумался:

– Пугать, наверное, не стоит.

– Когда они узнают, что полкоманды уехало, то вырвут себе последние волосы.

– Ты преувеличиваешь.

– Да?! – его взгляд был полон боли. – Ты сам прекрасно знаешь, в каком стиле играет наша команда.

– В каком?

– Валидольном, хотя, возможно, из-за этого нас и любят. Кубок в следующем сезоне «Мироходцам» не видать, как своих собственных ушей. «Родоначальники», говорят, воспитали хорошую молодежь.

– Чего гадать… Может, нас еще не примут в Мироходцы.

– О-о-о… Встал не с той ноги, капитан. А где твоя воодушевляющая речь? Вперед! Разорвите их!

– Наверное, для речей еще не пришло время, – Морозов достал книгу из сумки и начал читать.

Глава 4

Джон вскрикнул и проснулся:

– Голуби клюют ястреба. Голуби клюют…

– Голуби? Не наоборот? – Саске поставил аниме на паузу и снял наушник.

– Нет, – затуманенный взгляд Хоула бродил по сторонам, наверное, он пытался понять, где проснулся, – точно голуби.

– И много их?

– Трое.

Саске протянул ему наушник, Джон воткнул себе в ухо. Они уже вдвоем продолжили смотреть аниме.

Прошло около полуфола, прежде чем Хоул заговорил вновь:

– Аниме про Иисуса?.. – не поверил своим глазам Джон. – Не знал, что есть такое.

– После появления Этики Жизни мир аниме понял наконец, что такое хорошо, а что такое плохо. Авторы перестали метаться из стороны в сторону, прославляя идеалы Империи Смерть.

Себриан в это время грустил. Женщины его покинули, и от скуки он бросил взгляд по сторонам, осмотрел салон самолета. Ближе всех к нему сидел Йорам. Как всегда, что-то читал. Это точно было интересно и увлекательно, иначе Вайсман не стал бы тратить на журнал свое драгоценное время. Не философский трактат, что тоже хорошо.

– Интересный журнал?

Йорам скосил взгляд на Себриана: малый он был хороший, но не сильно сообразительный. Хотя с женским полом это ему не мешало. А Вайсман читал слишком заумный журнал, чтобы так с лету найти тему для совместного обсуждения.

– Пишут, что каждому языку можно выделить свою область применения. Какие-то хорошо подходят из-за простоты и однозначности смыслов на роль научного. А другие, умеющие вбирать слова отовсюду и быстро их адаптировать, благодаря своим правилам позволяют делать обобщающие сборки по целым отраслям знаний. Такого типа язык сейчас у нас используется как Общий.

Один вберет многих, многие станут одним.

Институт разума, мышления и думания.