Проект особого значения. Версия 20.24

– Им бы и закончили. Циклон – кара для всех, и нас тоже. Я тебе не врал, когда говорил, что бежать не собираюсь. Всем – одну меру, таков наш принцип справедливости. Но тут вы так удачно подвернулись, что план пришлось менять на ходу. Что ни говори, а в оборонке трудятся настоящие таланты. Квалификация Марины тому пример. Я понял, что если немного вас направить и держать в тонусе, то можно получить под контроль вообще всех наноботов «ЭкоПлана», а не один лишь жалкий филиал. А значит, устроить более масштабную атаку по всему миру.

– Но ради чего, Михаил Андреевич?

– Видишь ли, человечество давно довело планету до состояния, когда ее механизм пошел вразнос. Вспомни начало XXI века: отчетливые признаки глобального потепления, вымирание многих видов животных и растений. Тут бы и остановиться, задуматься. Но нет, добыча нефти и газа вырастает в разы, а их производные продолжают уничтожать природу. Чтобы согреться, человек легкомысленно пускает леса на дрова и спички. Это и запустило нарастающий цикл катастроф, известных как «мертвые сороковые».

– Точка перелома, – вспомнил слова Марины Петровский.

– Хм-м? Пожалуй, – согласился Бекетов. – Но я предпочитаю термин «точка невозврата». После нее гибельный процесс стал необратим. Тогда я и задумался над концепцией наноботов.

– И у вас получилось! Вы внесли неоценимый вклад в реанимацию климата. Ваш «ЭкоПлан» стал настоящим прорывом!

– Прорывом? Безумие климата было естественной реакцией планеты на паразитов, именующих себя «человеческой цивилизацией». Земля корчилась от мук, показывая, что ей больно. И я думал, мы будем лечить эти раны. Но очень быстро мою идею извратили. Бездумная добыча полезных ископаемых никуда не делась, тонны пластика продолжают выливать в океаны. Наноботы должны были исцелять Землю. Но вместо лекарства общество накачивает планету обезболивающим, продолжая сцеживать ее кровь. Где-то мы повернули не туда, и я заметил это слишком поздно. Пришел черед все исправить. Мой шаг привлечет внимание, иначе огонь правды никто не увидит. И если для этого мне суждено повторить судьбу Прометея, так тому и быть.

– Но погибнут миллиарды людей!

– Это неизбежные жертвы, Коля. Возмездие, если хочешь. Бумеранг вернулся.

Бекетов закончил заполнение таблиц. На экране появилось подтверждение, что наноботы приняли новую директиву.

– Миша, а что вообще происходит? – раздался голос Виктора. Человека, о присутствии которого все успели позабыть. – Ты говорил, что доступ к телескопу тебе нужен из-за главного дела жизни. Твоего и в первую очередь Наташиного. Что вы собирались спасти планету. Но, как я сейчас понимаю, спасать ты ее будешь от живущих на ней людей?

– Витя, – нахмурился Бекетов, – все очень непросто…

– Да куда уж проще! – выкрикнул Николай. – Виктор! Ваш знакомый считает, что любимая им женщина разделила бы его желание утопить мир в крови! Сделав человечество удобрением для зеленого сада, что взойдет на Земле после катастрофы. На месте заводов, жилых домов, школ и детских садов. Так ведь, Михаил Андреевич?

– Не передергивай! – рявкнул Бекетов. – Что ты понимаешь?

– Что вы заигрались в отверженного Бога. Хотели привлечь внимание? О, не сомневайтесь, если мир вдруг устоит, фамилия Бекетова отложится в поколениях. Но вы ошибаетесь, возомнив себя Прометеем. Вы – Герострат, сжигающий цивилизацию в пламени своего безумия. И думаю, что будь жива ваша супруга, она смотрела бы на вас как на чудовище.

От этих слов Бекетов побледнел и дернулся, как от пощечины.

– А еще вы трус! Вместо того чтобы бороться с несправедливостью, вы просто решили смахнуть фигуры с шахматной доски. Да напоследок треснуть этой доской по голове оппонента и заодно всех зрителей. Очень мужской поступок!

– Помолчи уже, – негромко сказал Колин охранник и ткнул инженера под дых стволом автомата.

– Это правда, Миша? – Виктор внимательно смотрел на Бекетова. – Потому что если да, то… Не думал, что когда-нибудь такое произнесу, но впервые за долгое время я счастлив, что Наташа умерла. Потому что если бы она это услышала…

– Хватит! – глухо сказал Бекетов, сжимая кулаки. На вспотевшем лбу отчетливо пульсировала жилка. – Когда была жива Наталья, я еще держался. Но на ее могиле понял: пока сильные мира сего живут в уюте и роскоши, никто палец о палец не ударит, чтобы изменить порядок вещей. И дело нашей жизни, моей и Наташи, никому не нужно. Нет, только большая катастрофа способна пробудить людей! Ну уж если и она не встряхнет им мозги, человечество обречено.

– А знаешь, Миша, я понял, – задумчиво сказал Виктор. – В тот день, когда умерла Наталья, ты потерял смысл жизни. И поэтому решил уложить в соседние могилы остальных, всех еще живущих.

– Решение принято! – крикнул Бекетов. – Больше не о чем говорить!

Николай с ужасом смотрел, как тот начал снимать блокировку с наноботов.

– Я помню, что вы потеряли ребенка, – продолжил Виктор. – У нас с ней детей не было, и я могу лишь догадываться, насколько тяжелым был удар.

Пальцы Бекетова замерли на клавиатуре.