Проект особого значения. Версия 20.23

Сергей Ярцев, глава отдела безопасности, подошел ближе, остановился в паре шагов от Александра. На руины он не смотрел.

– Ты там ничего не найдешь. Все уже изучили и мы, и полиция, толковых следов нет.

– Ведь Астор не оставляет следов, – усмехнулся Александр.

Он знал, кто такой Астор. Невозможно работать в сфере кибербезопасности и ни разу не услышать это имя. Астор был уникален во всем – и в гениальности, и в непредсказуемости, и в том, что уже три десятка лет оставался не то что непойманным, неопознанным даже. Он убил несколько сотен человек, нанес грандиозный ущерб десяткам компаний, некоторые разорил. На его поимку были выделены немыслимые ресурсы, а что в итоге? Никто даже не знал толком, один это человек или несколько, мужчина или женщина… Об имени и внешности даже речи не шло.

– Еще не доказано, что это Астор, – отметил Ярцев. – Полиция так считает. Почерк совпадает.

Почерк действительно совпадал. Астор был одновременно шпионом и террористом. Если на предприятии, занимающемся научными разработками любого толка, происходил несчастный случай, якобы уничтожающий многолетние результаты работы, это могло быть издевкой судьбы – а могло быть частью плана. Правда всплывала через несколько месяцев, когда «потерянные» разработки неожиданно выводились на рынок компанией-конкурентом. Которая за пару недель делала то, на что другие тратили годы. Естественно, вспыхивал скандал, который очень быстро затухал. Ваша разработка? А чем докажете? Где чертежи, где коды? Все уничтожено несчастным случаем? Ну, извините! Идеи витают в воздухе.

Полиция не раз пыталась надавить на тех, кто пользовался услугами Астора, но корпоративные юристы легко с этим разбирались. Доказать связь было невозможно. Да и потом, Александр сильно сомневался, что профессионал уровня Астора допустил бы зависимость от заказчиков. Даже если бы они во внезапном прозрении решили сотрудничать со следствием, это ни к чему бы не привело – кроме разве что нового взрыва, уже на их предприятии.

И над тем, что случилось с «ЗАСЛОНом», витала тень Астора. Здание взорвалось. А в компьютере Ланы, помимо программы-детонатора, обнаружился шпионский код. Пока никто не мог сказать, к каким разработкам подобралась «невинная маленькая тестировщица», сколько она украла… Но открытию предстояло быть не из приятных.

А Лана по-прежнему не выходила на связь. Вот это Александр никак не мог себе объяснить.

– Полиция считает, что это Астор, – повторил Александр. – А ты, значит, нет?

– Вести глобальные расследования не моя работа. Мне нужно разобраться с тем, что произошло здесь, на предприятии. А здесь была только она, не Астор, он-то в стороне отсиделся!

– Ясно… Хорошо, тогда объясни мне, как она это провернула так, что я не заметил. Или ты тоже считаешь, что я был ослеплен ее красой и мог лишь с заливистым хохотом бегать по полям? Если ты прав насчет шпионажа и ее роли, это тянулось месяцами. Я должен был увидеть!

Ярцев наконец смутился:

– У меня нет объяснений для всего… Я обсуждал это с Николаенко, он тоже считает, что виновата она.

– Николаенко спасает собственную подгорающую задницу, – поморщился Александр. – Чтобы его, как ее непосредственного руководителя, не обвинили в соучастии.

– Не без того… И даже он признает, что у нее был ограниченный доступ к файлам. Чтобы украсть нечто по-настоящему ценное, ей потребовалось бы не один месяц подбираться к этому. Поэтому я и пришел к тебе.

– Смотри, какое чудо: я ответил на твой вопрос до того, как ты его задал! За последние месяцы не было ни одного признака того, что она собирается совершить преступление. Лана – тревожная эмоциональная личность, она бы не смогла такое скрыть.

– Зря ты вопросы не слушаешь, – сухо указал Ярцев. – Я не собираюсь обсуждать с тобой ее. Давно уже понял, что это бесполезно.

– Вот как… Тогда для чего же ты меня вызвал?

– Вариант один хочу обсудить, и вызывал я тебя как киберпрофайлера, а не как ее сожителя. Она могла использовать свой чип для похищения данных?

Ярцев произнес это настолько серьезно, что на несколько секунд Александр даже задумался: а есть ли у этих слов иной смысл, менее нелепый? Но нет, начальник охраны ничего больше не добавлял, он невозмутимо ждал ответа.

– Тебе обломками тоже не туда прилетело? – наконец опомнился Александр. – У Ланы стоял самый обычный «микроб», все!

– Сто двадцать третий?

– А какая разница? «Микроб» есть «микроб», конец истории.

Первые имплантируемые чипы класса МИ, они же – минимальные инициаторы, появились больше двадцати лет назад. Пользователи тут же нарекли их «микробами», и это обозначение привязалось ко всей последующей сотне моделей.