Проект особого значения

Вот только сейчас я понял, что нужно оглядеться. Это нужно было увидеть. То, что пробивается сквозь иллюминатор – ничто. Только тут я понял, насколько же космос бескрайний. Насколько все большое, просто огромное. Эти гигантские корабли, что бесконечным тоннелем уходят вдаль, эти, на самом деле, огромные звезды, что через стекло кажутся смехотворными. Под ногами нет пола, лишь пустота, а над головой нет потолка. Тоже пустота. Так бескрайне и так красиво.

Внутри все замерло, словно потеряв смысл. Я даже описать не могу это все. Вот эта, истинная сущность мира. Я – песчинка, висящая в бесконечном, бескрайнем пространстве вселенной, настолько маленький, что округли меня – превращусь в ничто. Все эти корабли, округли их, исчезнут. Цель экспедиции? Да плевать! Вселенная движется в своей бесконечности, ей нет дела до нас, жалких людей, в страхе трясущихся, стоило только выйти в открытый космос.

Вот он. Поврежденный корабль. Обломки висят вокруг, захватываемые массой самого корабля. Резервный источник питания открыл шлюз, но сможем ли мы снять скафандры – вопрос. Черные осколки футеровки, обрывки металла, куски стекла. Где-то здесь, висит даже воздух, вытянутый вакуумом. Так все, хватит глазеть.

Магнитный жумар приволок меня в разгрузочную секцию корабля «Канада-01», явно менее освещенную, чем та, из которой вылетели. Шлюз закрылся, и вокруг начал появляться кислород.

– Не снимайте скафандры! – раздался голос из связи.

– Почему? – переспросил кто-то в канале.

– Нужно осмотреть повреждения, а там, как вы помните – дыра!

Плохо, придется пройти весь корабль в таком тяжеленом костюме. Воздух появился, но скидывать с себя тяжесть в условиях разрушенного корабля плохая идея. Этот колонист другой, стены не крашены, просто железные. А я-то думал у нас тоска.

Группа зашла в предреакторный зал, пройдясь по рельсам шахты погрузчика. Стекло, что отделяет зал от реакторной комнаты, все было в паутине трещин, но каким-то чудом держало давление. А за ним бардак.

Если бы не огромная сквозная дыра, что проткнула секцию от пола до потолка, то я бы подумал, что сам реактор взорвался. Электролит вытек полностью, улетев в безвоздушное пространство, оставив мембрану и стержни без охлаждения. Корпус оплавился. Ужасное зрелище. Искусственная гравитация прижала к полу все, что не смогло улететь в открытый космос. Это надо чинить.

Воздух стравлен и гермозатвор открылся. Вместе с затвором начали верещать и дозиметры, показывая превышение нормы радиации в тысячу раз. Я сделал шаг назад. Я туда не пойду. Мне теперь кажется, что лучше было бы бросить этот корабль. Все равно их еще много. Переместить жителей к нам и двигаться дальше. С каждой минутой мы замедляемся все сильнее, а значит разгон будет очень долгим. Ионно-импульсные двигатели не сильно мощны, и первоначальный выход на крейсерскую скорость от материнской планеты занял пятьдесят лет. Если остановимся, то это будет надолго.

– Ты не идешь? – спросил кто-то меня.

– Нет. Я буду здесь.

– Хорошо. Жди, осмотримся и вернемся.

Каждая минута, проведенная там, сокращала жизнь людям, что вошли туда. Как они это делают? Я вообще не понимаю.

Список составлен, ремонт будет долгим и трудным. Я снял с себя скафандр, находясь уже на мостике. Ознакомившись со всем перечнем необходимого оборудования я решил связаться с отцом. Мы потратили кучу времени, чтобы представить то, как как мы это будем ремонтировать.

– ИСП соедини с капитаном МакКреем! – сказал я.

– Выполнено.

– Винсент, ты?

– Да, Капитан. Мы составили список. Нужно разрешение на вскрытие склада. И нужно больше людей. Радиационный фон слишком большой, если будут работать одни и те же… они умрут.

– Ты был внутри?

– Нет, я остался в предреакторной.

– Правильно. Курируй работу. Я пошлю добровольцев со всех ближайших кораблей. И не забывай слать отчеты.

– Сколько у нас есть времени?

– Неделя.

Глава 3 Канада 01

Прошел год с тех пор, как мы приступили к ремонту реактора. Питания на «Канаде 01» не осталось, а редкие добровольцы сменились принужденными к работе людьми. Капитаны слали сюда людей приказом или силой. Никто не хотел в этом участвовать, прекрасно понимая, что работа близ реактора смертельно опасна. Первая группа, вошедшая в опасную зону все еще жива, вот только проблем избежать у них не вышло. Их здоровье подкосилось, а на «Канаде» нет условий, чтобы их вылечить. Работаем так.

Я начал понимать эту самоотверженность. Тут нет вопроса «хочу» или «не хочу». Тут есть «надо». И это надо, оно здесь и сейчас. В полуразрушенном корабле, оставленном, практически без питания. Даже я сейчас чувствую, что бросил свое обучение на капитана, потому что надо. По тому, что тут мое место. Люди, что приходят сюда, подчиняются мне, слушают внимательно. Я же в свою очередь стараюсь минимизировать риски. Все спец инженеры по работе с реакторами входят в состав совета по восстановлению, и собраны с трех ближайших колец.