Проект «Немезида»

Слыша это, Томас тут же сделал «ход конем» и слегка изменил эту кличку – теперь не отзывался ни на какое имя, кроме Гвоздя. Это касалось и взрослых, и учителей, не говоря уже о школьниках. Даже во время урока. Так он стал Гвоздем окончательно и бесповоротно. Навсегда. Через какое-то время Итан попытался это изменить и вернуться к первоначальной кличке, но Гвоздь отказался, и за это снова был бит. Но не сдался. Камень мог бы поучиться у этого парня твердости и упорству.

– О, вот это я называю безнадегой, – прервал мои мысли Гвоздь, глядя на нашу с ним любимую кофейню «Вэлли-граундз». На входной двери висело нацарапанное от руки объявление: «ЗАКРЫТО ДО… ВОЛИ ГОСПОДНЕЙ».

Томас сразу как-то ссутулился.

– Вся эта свистопляска с концом света вызывает у меня желание вмешаться и сделать все по-другому. Вполне возможно, что всем нам предстоит в любую минуту погибнуть, но это вовсе не значит, что все оставшееся время я должен обходиться без кофеина. Лучше бы им всем поскорее вновь открыться, а то большого «бума по воле Господней», может, придется еще долго дожидаться.

Я знала, что он просто валяет дурака. Но мне стало не по себе.

О следующем месяце можно забыть. Господи, что будет завтра, если дела окажутся так плохи?

– Да, ты бы, наверное, предпочел действовать напрямую и подорвать самую, так сказать, основу, – попыталась отшутиться я. – И никаких больше экзаменов!

– Ну, а вот что будет лично с нами, а? – Гвоздь моргнул, взяв меня за руку. – Если Молоту суждено расплющить штат Айдахо, в последние минуты перед этим я хочу быть рядом с тобой, кататься с горок, как в беззаботном детстве. Какие чудесные воспоминания! Как две игривые капельки воды, двойные радуги на небе с…

– Не надо, замолчи! – Я осторожно погладила его по руке, высвобождая пальцы из его ладони. При этом в мое плечо вернулась застарелая тупая боль. Я тайком потерла шрам в форме полумесяца под рукавом. После каждого из «особых» дней рождения он всегда давал о себе знать.

Мысли стали мрачными, и голова наполнилась «кадрами» того нападения.

Возможно, мир и приближается к своему концу, но что мне до этого?

Мой мир рушится регулярно, каждый год.

Мы молча прошли мимо библиотеки и наконец добрались до школьного двора в конце улицы. В Файр-Лейк – это одна большая открытая территория для всех трех школ. Младшая и средняя выходят фасадами на улицу, а дальше, в тупике, – старшая, со стоянкой для машин.

Сейчас там было почти пусто.

– Говорил я тебе, – Гвоздь рассеянно провел рукой по синяку на подбородке (откуда у него эти синяки, я знала, но об этом мы тоже никогда не разговаривали), – что половина жителей этого дурацкого города, наверное, забилась под кровати. – Он нахмурился, шаркнув потрепанной кроссовкой по асфальту. – А может, они не такие уж дураки? Какого черта ходить в школу, если почти приговорен к смерти?

Я вздрогнула, Гвоздь неправильно истолковал это и обнял меня за плечи.

– Давай встретимся после школы? – Его ищущий взгляд наткнулся на мои новые очки. – Объявление можем посмотреть в баре «Случайные связи». Если в новостях покажут палец вверх – «помилованы», – то пара напитков за счет заведения нам обеспечена.

Я покачала головой.

– Я обещала маме, что в это время буду с ней дома. Она уже целую неделю не расстается с бабушкиной старой Библией – везде ее с собой носит. Ты же знаешь, как это с ней бывает. Вирджиния уверена, что Молот упадет прямо на нашу крышу.

– Но это и вправду зона основной астероидной угрозы, – мягко сказал Гвоздь, когда мы шли по школьной парковке. – Штат-Самоцвет[10] прямо-таки притягивает космические обломки. Наверное, они прекрасно будут себя тут чувствовать. Наши сожженные останки очень тепло поприветствуют их.

Я не удержалась и снова вздрогнула.

– В новостях Си-эн-эн его называют убийцей планет – прямо такой заголовок и дают на пол-экрана. Они там даже дурацкую такую гифку нарисовали, типа модели: как взрывается Земля. Какому идиоту захочется на это смотреть?! Причем, где бы на свете он ни упал, ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ЭТО ОЗНАЧАЕТ КОНЕЦ!

Гвоздь широко раскинул руки, и на его губах заиграла тонкая улыбка. Руки, однако, как я заметила, у него слегка дрожали. Даже Гвоздю Руссо приходилось изображать стоическое спокойствие перед лицом гибели всего живого. Он напуган точно так же, как все остальные.

Все, кроме меня.

Я попыталась представить картину падения астероида. Я знала, что Молот летит из-за пределов нашей Солнечной системы и представляет собой смертоносный шар из углерода, никеля и железа. Двадцать километров в диаметре. Движется он с безумной скоростью в триста километров в секунду. Соприкосновение такого объекта с другим высвободит больше кинетической энергии, чем миллиард одновременно взорвавшихся водородных бомб. Впервые ученые засекли его три недели назад – он тогда миновал орбиты дальних планет нашей системы. В нас он должен был врезаться, или чиркнуть о нас собой, через месяц с небольшим.