Проект Х

Сергея Сергеевича буквально втолкнули в кабинет. Дверь за ним захлопнулась, и профессор робко огляделся. Кабинет полковника был просторным. Массивный стол обитый темно-зеленым сукном, стул, с высокой спинкой, тяжелый двустворчатый шкаф у стены, и несколько стульев вдоль нее, вот пожалуй и вся мебель. Естественно за спиной коменданта висел огромный портрет Вождя.

Сам Трепко, коренастый крепыш с коротким ежиком седых волос, сидел за столом и прищурившись смотрел на арестанта. Помимо полковника в кабинете находился еще один человек, стоявший боком к профессору и разглядывавший что-то в шкафу. Гость был майором, но было видно что полковник коситься на него с опаской. Профессор сразу понял, тот боится этого незнакомого майора. Сергей Сергеевич ставший за годы своей работы в Отделе неплохим физиономистом и психологом, сразу это почувствовал.

— Заключенный Полозов, — выпалил профессор.

— Да что вы Сергей Сергеевич, — гость повернулся, и профессор увидел, что он очень молод. Однако, несмотря на молодость, взгляд у того был пронзительно-холодным. И каким-то леденящим. Однако лед в глазах быстро растаял, и они стали живыми и теплыми.

— Обаятельный молодой человек, — подумал профессор, — только этот из тех, что улыбаясь перережет вам горло.

— К чему такая официальность! — задушевно, словно общаясь со старым приятелем, продолжил майор. — Меня зовут Вадим Алексеевич. Фамилия моя Хромов. Сейчас товарищ полковник, оставит нас вдвоем, на некоторое время… — он вопросительно посмотрел на Трепко.

— Но… — попытался возразить комендант, поднимаясь со стула и удивленно глядя на майора.

— Я настаиваю! — в голосе того появились металлические нотки, и комендант сразу сник. Покорно опустив голову, он вышел из кабинета.

— Садитесь, — вежливо предложил майор, ставя перед Сергеем Сергеевичем стул..

Профессор уже отвык от подобного обращения поэтому растерялся, но тем не менее кивнув, робко сел на предложенный стул. Вадим Алексеевич сел напротив.

— Итак, Сергей Сергеевич, выслушайте меня внимательно. Я сейчас сообщу вам некоторые факты, которые являются секретной информацией. По роду своей прошлой работы вы конечно прекрасно знаете, что бывает за разглашение государственной тайны.

Майор остановился и внимательно поглядел на своего собеседника. Профессор кивнул.

— Хорошо. Вы возглавляли засекреченный Отдел НКВД, так ведь? Не бойтесь я имею доступ к этой информации, так что со мной вы должны быть полностью откровенны.

— Да, возглавлял, — ответил растерянный профессор, еще никак не сумевший осмыслить происходящее.

— Так вот! Было принято решение, что отдел был закрыт неправомерно. Мало того. Многие работники его были оклеветаны перед советской властью, буржуазными наймитами, шпионской бухаринско-зиновьевско-троцкисткой шайки. Они уже задержаны и дают показания.

— Что? — профессор не верил своим ушам.

Такого не бывает! Это слишком уж походило на сон, чем на правду. Да это наверно издевательство…

— Вы невиновны профессор! — майор откинулся на кресле любуясь впечатлением какое произвели его слова на заключенного и достал портсигар. Профессор отказался от предложенной папиросы, а майор, пожав плечами, закурил.

— Если я невиновен, — осторожно произнес профессор, все еще подозрительно глядя на своего собеседника, — значит меня освободят?

— Да, конечно, — широко улыбнулся майор, — вот постановление.

Он взял со стола одну из лежавших на нем бумаг и протянул профессору.

Тот быстро пробежал ее глазами. Невероятно, но на самом деле это было постановление о прекращение дела Сергея Сергеевича Полозова за отсутствием состава преступления. Профессор был растерян и изумлен. На его глаза навернулись слезы и он посмотрел на майора невидящим взором.

— Поздравляю! — произнес майор.

— Спасибо… Я… Я — профессор всхлипнул. Даже увидев документ он не мог поверить что лагерный кошмар закончился.

— Ну, ну, — ласково успокоил его майор, и налив воды протянул ему стакан. Сделав несколько глотков Полозов наконец успокоился.

— Все нормально? — участливо осведомился его собеседник.

— Да, — кивнул профессор.

— Хорошо. Теперь перейдем ближе к делу. Чем вы собираетесь заниматься на воле?

— Не знаю, — пробормотал профессор.

— Вот то-то же. Советская власть признала свою ошибку, и теперь вы должны ей помочь! Тем более сейчас идет война а вы знаете, что помогать родине это священный долг каждого советского человека!

— Конечно! Но, как?

— Мы уже приготовили для вас работу… связанную с вашим… эээ… родом деятельности.

— Кто вы?

— Я представляю Особый Отдел НКВД, в принципе он создан недавно и занимается тем же самым, чем занимались вы профессор в своем отделе. Сами понимаете подобные специалисты на вес золота. Поэтому я здесь. Еще вопросы есть?

— Нет, я весь во внимании.

— Вы знаете профессора Отто фон Райбекюнха?

— Знаю, — кивнул профессор, — очень талантливый ученый. Мы встречались на международных симпозиумах. У нас была довольно интенсивная переписка. Он занимался теми же проблемами что и я…