Проект «Белый Слон»

–Пашка! – резко оборвал, "поехавшего не в ту степь", Пашку Алексей Петрович, – чего ты несёшь? Чего опять за придурь у тебя в башке выросла? А то, что "хочу, чтобы все спаслись", а прощать семидожды семь раз на день – Это Он зачем сказал? Так, если Он нам повелевает такое всепрощение, то неужели Он Сам не готов простить любого грешника? А про разбойника – ты тоже забыл?!…

–На всенощную пойдёшь? —нетерпеливо прервал "нравоучение", враз оживившийся, заулыбавшийся Пашка.

–Да, сюда, – мотнул головой Алексей Петрович в сторону, находящейся недалеко, через два квартала, церквушки.

–Поехали к "дяде Ване", а? – умоляюще заскулил Пашка, – так там хорошо! Так мне там нравится! Я всегда, прежде чем зайти, обойду кругом, и кажется КРЕПОСТЬ! Из бойниц – пушки торчат, по верху – всё, закованными в латы, воинами утыкано, попробуй кто сунься! Внутрь зайдёшь, и всё! Как в детстве у мамки на коленях.

Подумав о том, что и у него, построенный ещё до революции, из крупного красного кирпича, храм Иоанна Крестителя, вызывает точно такие же ощущения, Алексей Петрович с видимым сожалением возразил:

–Да я бы с радостью, сам же знаешь, как я туда люблю("а как не любить, если и сам там крестился, и Олечку там, и венчались там же"), не могу, правда не могу, далеко же…, Олечка…, ну совсем в-общем, на работу еле-еле заставляю себя из дома выползать…, а ты поезжай! – попытался подбодрить снова поникшего Пашку Алексей Петрович, – хорошее дело! Поедешь?

–Угу…

–К дяде Ване, на могилку не забудь! И от меня поклонись ему. Хорошо?

–Угу…

–Ну всё, давай, завтра увидимся.

––

–Ваше Императорское Высочество! Может быть, Вы, всё же отзовёте, все последние двадцать веков никак не оправдывающий себя, бизнес-план по вышелушиванию недозрелых особей Фермы EVG1966?

–И в самом деле, Ваше Императорское Высочество…

–Ну, папа!!! Разве я виновата, что после прихода к ним Источника Жизни, они совсем отупели? Если раньше, в этом, как его…, вот! Древнем Риме! Ихняя мамашка, своего детёныша, чик ножом по горлу, и всё! Два – ноль в нашу пользу! А сейчас, как весь наш отдел маркетинга не бьётся, как не переустанавливает драйвера психосоматического управления, никак до этих тупых тварей не доходит, что убивать, ещё не отпочковавшихся носителей, нет никакого смысла! Потому что, недоношенные, неродившиеся Зёрна Жизни, сразу же уходят к Творцу. Но!, – есть и хорошая сторона! Каждая тварь женского пола, убившая своего нерождённого детёныша – НАША! А таких, с каждым годом, всё и больше!

–Цифры, Ваше Императорское Высочество?

–Сорок два и четыре десятых миллиона особей-носителей женского пола в год! А если, прибавить к этому, несущих, согласно закону Творца, равную с ними ответственность особей мужского пола, то – как, Вы, сами понимаете, Ваше Императорское Величество, в последнее столетие – этот бизнес-план наконец-то начал работать! И довольно эффективно!

––

Алексей Петрович проснулся услышав "фырчание разъярённой кошки":

–Не пущу я его никуда! – голос Жанны – то чуть повышался до "праведного негодования", то снижался до сдавленного шипения, – он у меня две недели без выходных! Только тридцать первого и первого по полдня, и то, постоянно ему Олег звонил, то – то, то – это, ему надо! Вчера поздно пришёл, не отдохнул совсем и на всенощную попёрся! Так что – пусть спит!

Категорично прервав невнятное поскуливание "отталкиваемого от мамкиной титьки щенка", продолжила:

–Ничего не знаю и знать не хочу! Не надо мне тут сказки рассказывать! Сами как-нибудь справитесь!

Перебарывая разламывающую всё тело усталость, Алексей, не особо вслушиваясь в продолжающуюся словесную баталию, натянул сидя на кровати домашние "трикошки" и нашмыгнув "шлёпки" побрёл, позёвывая, в прихожую:

–Доброе утро, родная, с Праздником, – погладил по спине и чмокнул за ухом, сразу заткнувшуюся и скрестившую руки на груди жену.

–Спасибо. Тебя тоже, – сухо проговорила Жанна глядя куда-то влево и вверх, пристально вглядываясь в стенку над дверью в ванную.

–Санёк! Привет, – дёрнув протянутую ему, – через порог нельзя! – затащил в квартиру, бывшего сержанта, впоследствии "правую руку" следователя по особо важным делам Жанны Валерьевны Матушкиной, в девичестве Потоцкой, – разувайся, проходи, и ты дядь Коль, тоже. Милая, поставь чайник, пожалуйста.

Заулыбавшийся на все "тридцать два", дёрнувшийся было нагнуться к своей обуви, новоиспечённый капитан, услышав за спиной предупреждающее покашливание дяди Коли, смахнув рукой улыбку в веснушчатого лица, проговорил:

–Тут это…, в-общем, такое дело…

Вполуха слушая сбивчиво выдающего информацию Александра Ивановича("Саша! Ну сколько можно? Учу, учу тебя, а доклад, по-нормальному, никак! Зато – как, к своим дружкам бывшим, в караулку "запрёшься", ну чисто – Цицерон!"), Алексей Петрович рылся в ящике с домашними инструментами:

–Вот. Нашёл, – показывая потускневший от старости ключ, – хотя вряд ли подойдёт, больше двадцати лет прошло, как он мне его дал.

–Нам ещё потом в отделение надо будет, ну вы ж сами знаете, Жанна Валерьевна, – виновато "заныл" здоровенный заматеревший мужик.