Проект

– Сейчас эта твоя приедет за бутылью.

– Какая моя? – не понял Шнобель.

– Аленушка твоя.

– Чего вдруг она моя?

– Ты же от неё тащишься.

– Она нам пожрать случайно не привезет?

– Шеф сказал, что передаст нам еды и деньги.

– Деньги – это хорошо. Ты знаешь, Колюнь, давай туда не возвращаться.

– Куда туда?

– К шефу. У меня чутье, понимаешь. Отдадим эту чертову бутыль, возьмем деньги и уедем в какой-нибудь другой город. Только вот как уедешь, когда наши физиономии на каждом углу? Надо что-то думать.

– Да что тут думать! Поезд отпадает, автобус отпадает, самолет тем более. Остается что?

– Что?

– Машина.

– Опять угонять? Да нас на первом…

– Зачем угонять. Можно просто автостопом.

Шнобель расплылся в улыбке, кивая одобрительно головой:

– Я всегда говорил, Колюня, что ты – голова.

– Вон, смотри, идет наша благодетельница.

Аленушка подошла и с ноткой обреченности в голосе спросила:

– Ну? Где ваша бочка или что там мне предстоит тащить?

– Не бочка, а бутыль. И не надо её тебе тащить. Где машину оставила, показывай?

– Машина? Там. Пошли, покажу.

– А нам ничего шеф не передавал? – спросил Кол и добавил: – Он нам звонил.

– А, да-да, возьмите, тут вам пропитание. Прямо не знаю, за что вам такие вкусности?

Кол и Шнобель выразительно смотрели на Аленушку, пропуская её болтовню мимо ушей.

– А вы чего? А, да, вспомнила. Вам конвертик передали ещё.

Она вытаскивала конверт, говоря при этом:

– Хорошо устроились: и корми их, и деньги привози, может, вам еще пуговицы пришить, носки заштопать?

Кол взял конверт, отдал Шнобелю пакет с едой и сказал:

– Подожди меня тут, я скоро.

Поднеся бутыль к машине, он положил её на переднее сиденье, говоря:

– Смотри, осторожно, не разбей.

Захлопнул дверцу и услышал:

– Эй, бандюга, со мной не хочешь?

– Не хочу.

– Что так?

– Боюсь отравиться.

– Ой, и чем это?

– Жало у тебя ядовитое!

– Ой-ой-ой, какие мы. Как хочешь. Эй, бандюга, пока!..

Машина отъехала, а Кол всё еще стоял и смотрел ей вслед. Затем, как бы стряхнув с себя какую-то пелену, направился к напарнику.

Глава двадцать седьмая

«Рано или поздно это должно было случиться», – думал Сан Саныч, глядя на жидкость, которая стояла перед ним. Набрал номер:

– Алло, мне нужен Хофман.

– Я слушаю.

– У меня есть всё, что вы просили.

– Я должен быть убежден, что товар работает.

– Вы хотите, чтобы я самостоятельно провел…

– Нет, я хочу, чтобы товар работал по программе № 17.

Сан Саныч замолчал, не решаясь переспросить.

В трубке послышались короткие гудки.

Сан Саныч спустился в подвал. Открыл дверь в холодильник, где поместил робота, посмотрел на градусник: температура была в норме. Поставил рядом бутыль.

«Что же делать? – думал он. – Если я сейчас введу жидкость, а он, как у этих идиотов, возьмет и исчезнет? Интересно, что это за программа? Может, Виктора Вениаминовича подключить? Нет-нет, я не смогу, он мне ничего не скажет и не сделает. Да и показываться мне как-то… Всё-таки я директор института, профессор – и вдруг… Вот ведь дилемма: всё есть, а как это „всё“ собрать? А если этих идиотов подключить, чтобы они узнали у него»?

Сан Саныч поднялся к себе в кабинет, набрал номер. Телефон не отвечал (вне зоны действия).

«Неужели свалили?! Что теперь»?

Он с тоской посмотрел на телефон, как бы ища у него ответа. Сел в кресло. Включил телевизор. Сидел и тупо нажимал на пульт.

«Может, всё-таки спуститься к нему? Сказать, что я тоже жертва: моя жизнь висит на волоске так же, как и его. А ведь это сейчас так и есть. Просто надо что-то начинать делать, а там будет видно. Подключать кого-то сюда нельзя».

Сан Саныч взял пакет, собрал еды для профессора и отправился в подвал. Спустившись, он предусмотрительно закрыл за собой дверь.

Открыв дверь в комнату, в которой сидел Виктор, и увидев его удивленное лицо, поморщился. Ему так этого не хотелось. Но…

А Виктор, никак не ожидал увидеть здесь директора института профессора Глушкова.

– Александр Александрович? Вы? Не может быть! Как вы можете?! Я не верю своим глазам! Что вы хотите? А-а-а! Да-да! Я понял! Это всё вы! Это вы выкрали моего робота. Но зачем? Вы не понимаете!.. А впрочем, наверно, очень понимаете…

– Я всё понимаю. Выслушайте меня. Я вынужден был это сделать! Меня заставили! Я нахожусь почти в такой же ситуации, как и вы. Может, даже и хуже. Я хотел бы по-дружески поговорить…

– Если по-дружески?! То, может, для начала с меня надо снять наручники, потом мне надо сходить в туалет, наконец, я бы не отказался покушать.

– Да-да, хорошо.

Он освободил его от наручников и показал, где туалет. Сам зашел обратно в комнату, зная, что тот никуда не денется: двери-то он закрыл.

Виктор вышел из туалета и, увидев, что никого нет, подошел к двери, пытаясь открыть. Другие двери также были закрыты. Обреченно вздохнул, зашел в комнату, где он просидел, неизвестно что ожидая. На столе стоял термос и лежали бутерброды. Виктор уже примерно знал, что от него хочет профессор Глушков. Он ел, поглядывая на него, пытаясь понять, на что тот способен: «Надо выслушать, а там будет видно».