Проект

Время от времени Би укрывается в дальних уголках чапмэнского дома и ищет Ло в интернете, но не находит никакой информации. Ло не выкладывает в Сеть ни единой крупицы своей жизни, и Би почему-то, хоть это и несправедливо, злится и обижается на младшую сестру за то, что та отказывается быть светом в ее тьме, особенно учитывая риск, который Би берет на себя, залезая в ноутбук Льва. Последняя попытка найти Ло опять оставляет Би с пустыми руками, и она импульсивно вбивает в «Гугле» имя Пэтти. Поиск выдает некролог. Би в шоке.

Возможно, Пэтти умерла недавно? Би смотрит на дату смерти своей двоюродной бабушки, и у нее из-под ног уходит земля. Она пытается представить Ло – где-то там, совершенно одну, пережившую столько потерь, и ей становится дурно. Би украдкой пробирается в кабинет Кейси, к стационарному телефону. Теперь она уверена: ее мобильный прослушивается и отслеживается с той самой минуты, как он оказался у нее в руках. Би набирает номер Пэтти, но тот не обслуживается, потому что Пэтти умерла год назад, и ей никто об этом не сказал.

Март, 2018

После ухода остальных членов «Единства» в чапмэнском доме стало тихо, но Эмми как может заполняет тишину. Ее аудитория урезана до четырех человек, а это значит, что внимания больше всего она требует от меня. Она забирает у меня все силы, но я не против. Пресыщусь ли я когда-нибудь ее присутствием рядом со мной? Для меня это все внове.

Мы играем в усыпанной бумагами гостиной (игра такова: рисовать все, что придет в голову Эмми). Атара дремлет, пригревшись на солнышке. Заходят Лев с Кейси. По их лицам видно: что-то случилось.

– Роб требует встречи в Беллвуде, – говорит мне Лев.

Кейси рассматривает один из рисунков Эмми, тихо хвалит его, одновременно надевая пальто.

– Мы сегодня вернемся поздно.

Выпрямляюсь.

– Я хочу поехать с…

– Нельзя, – прерывает меня Лев, не дав придумать обоснованного повода для моего присутствия на встрече. Хотя сомневаюсь, что я бы такой нашла. – Он ясно обозначил условия. – Лев смотрит мне в глаза. – Я говорил тебе, у каждого своя цена.

– Нам нужно ехать, – зовет его Кейси.

Лев целует на прощание Эмми. Прижимается своим лбом к моему, тихо обещая, что все будет хорошо. Затем они с Кейси уходят. Я встревоженно провожаю взглядом отъезжающий от дома джип, пока Эмми не решает, что мне пора заняться делом.

– Рисуй! – командует она.

Но я не могу сосредоточиться. Эмми теряет терпение, и я чувствую огромное облегчение, когда появляется Фостер и предлагает уложить ее поспать на дневной сон. Он подхватывает малышку на руки и дует на ее выглядывающий животик. Эмми радостно взвизгивает.

– Фостер? – зову я.

Он оборачивается в дверях.

– Ты знал Роба?

Помешкав, Фостер кивает.

– Что ты думаешь о… – Я вытягиваю вперед руки, пытаясь подобрать слова. Не хочу, чтобы Фостер думал, будто я считаю написанное в статье правдой. Я так не считаю. – Что он сделал?

– Для таких людей, как Роб, есть название, – отвечает он. – Лжесвидетель. Мне ненавистна мысль, что он хоть что-то получит от нас, но… Как говорит Лев: оставим это на волю Божью. Он разберется с этим.

Фостер уходит, унося Эмми. Атара скребет лапами по входной двери, и я выпускаю ее погулять. Обняв себя руками, меряю шагами комнату, не в силах избавиться от охватившего меня плохого предчувствия. Я не могу даже написать Льву или Кейси – они еще не заменили мне мобильный.

Когда, кажется, проходит целая вечность, я осознаю, что Фостер не вернулся, и направляюсь в комнату Эмми. Дверь приоткрыта и, заглянув в детскую, я вижу невероятно милую картину: Фостер лежит на постели Эмми, а она уютно устроилась в его руках. Оба спят. Их груди мерно и почти в унисон поднимаются и опадают, на лицах – полный покой. Я тихо прикрываю за собой дверь.

Вернувшись в гостиную, слышу новый звук. На улице заходится лаем Атара. Она приходит в неистовство, стоит ей почуять снаружи какую-нибудь живность. Я подхожу к двери и прислушиваюсь, ожидая, когда собака успокоится. Но Атара по-прежнему лает.

Дело не в живности.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти за Фостером, но передумываю.

Надев ботинки и куртку, выскальзываю на улицу.

– Атара!

Она продолжает лаять. Я иду на ее лай к концу дороги, где она стоит, вздыбив шерсть на загривке.

– Атара! – хлопаю себя по бедру. – Сюда, девочка!

Но я не Лев, и она не слушается. Продолжает заливаться, ярясь на что-то. Она точно там что-то видит. Сердце трепещет. Кидаю взгляд на дом. Можно вернуться, а можно пойти вперед. Я иду вперед.

На обочине припаркован старенький универсал. Фары включены, работает мотор. Машина выглядит здесь жутковато и неуместно. Сюда приезжают только те, кто нашел здесь свой дом. Я тянусь в карман за телефоном, а потом опять вспоминаю, что его нет. В эту секунду приходит понимание: не надо было выходить.

Мотор глохнет, и открывается водительская дверца. Атара лает, прижав уши к голове. Из машины выходит мужчина.

– Отец Майкл? – Я кладу ладонь на голову Атары, пытаясь успокоить ее. От этого человека мне вряд ли требуется защита.

– Простите, что напугал вас, – извиняется священник, – красивая собака…