Проект 4 +

Реципиентом для демонстрации магии я выбрал одного из медвежат, как самого непредвзятого. Какого именно, история умалчивает, потому как, мне до сих пор лень учиться их различать. Но такой выбор был связан с дополнительными сложностями. Мне пришлось расписывать, что такое казан, как что из представленного мной, чем является. Короче, расписывать пришлось всё, кроме воды и дров. Ну да, пусть на дровах варят. Для меня то это уже дикость а им нормально будет. Ещё пришлось освещение обеспечивать местное. Почему-то фонарики для амазонок магией не являлись. То ли примелькались уже то ли для них это нормально, когда что-то, не пойми что, почему-то светится. Да и главнючке свет нужен был. Она таки вырезала выкройку ранца и теперь трудилась над ремнями. Ну и пусть работает, все равно же выспалась недавно. Её смущение и нежелание показывать догадливым своё занятие — смело проигнорируем. Это для неё «потеря лица» а для меня вполне нормальное состояние. Пусть привыкают к виду работающего воина.

Амазонкам то я рассказал, в общих чертах, что сейчас произойдёт и потому они не сильно удивлялись. Это медвежата были несколько обескуражены тем, что тому из них, у которого только что пеплом рассыпался рецепт на суп, внезапно приспичило его срочно приготовить. Надо сказать, что новые рецепты мне нравятся больше старых. Сейчас бы мы наблюдали буратино с совершенно механическими движениями, способного игнорировать разожжённый костер и пытающегося с помощью палочек получить свой огонь, если уж именно так написано в рецепте. Как именно медвежата добывают огонь — мне выяснять не интересно. Мне интересен результат готовки и потому, с огнём я помог. Ну а дальше все имели возможность наблюдать процесс приготовления еды. А я ещё имел возможность закидывать шкуры кошачьих на крышу и заниматься приготовлением зелья отбивающего запахи потому как Шнырь уже добрался до источника основного ингредиента для этого зелья.

А потом я был немножко занят. Даже немножко сильно занят потому как процесс приготовления этого зелья весьма трудоёмкий и требует одновременного поддержания и контроля как минимум двух спеллов одновременно и это не считая того, что примус контролировать не обязательно. И заняться я этим смог только после того, как Шнырь прекратил закидывать в мой инвентарь всякую фигню и принялся раскачивать своё дополнение к невидимости.

Вот зря я думал, что раскачивать способность быстро становиться видимым или невидимым нужно методом изменения своей видимости. Раскачивалась она так же, как и незаметность то есть, нужно было умудряться быть незамеченным, когда тебя ищут. Тут пришлось искать баланс и останавливать изменение своей невидимости в правильном месте. Что бы и заметить можно было и спрятаться была возможность. И если кто-то думает, что можно было поставить свой показатель невидимости на каком-то значении и там остановиться, то зря он так думает. Этот параметр можно только увеличить до максимума и так же уменьшить. То, что это изменение происходит медленно, даже во благо. Сложнее будет ловить нужное значение, когда изменения будут происходить быстрее. Тоже ведь ещё засада. Мало того, что на тебя охотятся всякие рогатые и зубастые, так ещё и за значением невидимости нужно всё время следить. Если бы там были ещё какие-то цифровые значения, на которые можно было бы ориентироваться, так нет же! Всё чисто на интуиции и на реакции тех, кто тебя ищет. Короче говоря, мозголомные задачи мы, на эту ночь, нашли себе оба.

И если Шнырь мог играть в свои игры до бесконечности или до тех пор, пока не кончатся звери (а они таки потихоньку кончались. Тяжело ему было идти против своей хищной натуры. Просто он их не лутал, что бы меня на лут не отвлекать) то моя задача потихоньку устаканилась и внимание требовал только контроль одновременно протекающих процессов. Даже стал отвлекаться на те процессы, которые происходят без меня. Собственно, к тому времени, суп был уже готов и сейчас происходил процесс обсуждения вопроса, можно ли этот суп есть и если можно, то как? Посуды то опять нет и в руку кусок супа не очень то и возьмёшь. Пришлось озадачить Шныря палками покрупнее а себя вырезанием из них плошек — ложек. Особенно не повезло повару. У него или открылась или сильно выросла ачивка «кулинария» и он-то, как раз, не задавался вопросом «можно ли это есть?» даже вопрос «как это есть» его не сильно беспокоил. У него была поварёшка! Единственное, что ему мешало, так это температура супа. Даже подлечить его пришлось, пока он себе весь рот не обварил.