Проект 14

Кристине, в каком-то роде повезло, она родилась слепой, и никогда не видела того, что видят люди с детства. Она изначально привыкала обходиться другими органами чувств. Ее учили читать, используя специальные тактильные книги с барельефами из пластика вместо привычных рисунков. Она с пяти лет изучала языки специальными методиками, основанными на звуковом восприятии информации. Для ее образования родители не жалели ни сил ни времени ни денег. Друзей у Кристины было мало, в их маленьком городке не было специальных школ-интернатов для слепых детей и потому ее единственным источником знаний были родители и тетя Наташа – мамина подруга, которая взялась вести ребенка до 11 класса и обещала помочь с получением аттестата.

Во дворе залаял Тор, а спустя минуту скрипнула калитка. Пес тут же приумолк. Должно быть свои, подумала Кристина и сделала логический вывод, что скоро все прояснится. В дверь постучали, и Елена Александровна – мама Кристины побежала открывать. От внимания девочки не ускользнул тот факт, что все с утра было странным и необычным. В доме царила тишина – значит, папы нет. Обычно он в это время собирается на службу и делает это довольно шумно. Мама, опять же, все делает, молча и быстро. Пришла тетя Наташа, это Кристина поняла по запаху духов доносившихся из коридора. И мама, вместо того чтобы еще в прихожей выплеснуть на подругу тонну ненужной информации и перенять взамен от нее другую тонну, тихо поздоровалась и вновь встала за плиту.

– Здравствуй Кристина! – Поздоровалась учительница и села рядом с ней за стол.

– Доброе утро, теть Наташ. – Спокойно ответила девочка, делая вид, что вся нервозность в доме ее совершенно не касается, хотя в душе все просто пылало от любопытства: что же, все-таки, происходит?

– Как твои успехи в английском?

– Мy еnglish is not so bad as you can hear. – Специально с чудовищным акцентом произнесла Кристина, заранее предвкушая эффект произведенный, только что придуманной шуткой. Но его не последовало.

– Fine. – Сухо ответила тетя Наташа и прошла к газовой плите, чтобы налить себе чаю.

Кристина же еще больше удивилась. Обычно ее шутки производят на взрослых другой эффект.

Между тем, напряжение в доме росло с каждой минутой. Оладьи у мамы потеряли свою идеальную форму и через один получались либо подгорелыми, либо сырыми. Тетя Наташа молча пила чай с мятой, и Кристина слышала, как дрожит чайная ложечка в чашке учительницы. Девочку никто не учил обращать внимание на подобные мелочи. Дрожание рук, частота и глубина дыхания, изменения в интонации и даже запахе человека – всё служило источником информации. До всего этого Кристина дошла сама. Ее природная наблюдательность существенно облегчала ей жизнь. Она с легкостью «раскусывала» окружающих, когда те пытались что-либо скрыть от нее или, того хуже, обмануть. И сейчас девочка явно ощущала, что творится что-то странное, из ряда вон выходящее.

Кристина закончила завтрак и медленно встала. Аккуратно сложила пустую чашку и вилку в тарелку и направилась вокруг стола к раковине, куда и положила грязную посуду. От мытья посуды девочку освободили, хотя при желании Кристина без особого труда справлялась с этим нелегким для нее делом. Елене Александровне, как она сама говорила, было проще самой мыть посуду и сразу складывать ее в сушилку над раковиной. Хотя истиной причиной, по которой женщина навсегда закрепила за собой эту обязанность, было ее судорожно сжимающееся сердце, которое готово было разорваться всякий раз, когда слепой ребенок умудрялся балансировать на узкой табуретке, методично складывая посуду в шкаф над мойкой.

– Спасибо мамочка. – Тихо проговорила девочка. Эта таинственная напряженность начинала пугать ребенка и в то же время безумно интриговала.

– Не за что, солнышко, – ответила мама дрожащим голосом, – пойди, поиграй у себя. "Поиграй у себя", в данном контексте, означало "мне надо поговорить с подругой наедине".