Проект 018. Жизнь!

Официально советская и западная системы стояли на несовместимых идеологических платформах, что порождало неснимаемый конфликт. Кто-то один должен был уйти. Советская власть считала, что до полной победы над врагом нельзя открываться — страна на полувоенном положении. Как командир на фронте не допускает попадания вражеской пропаганды в солдатские головы, так советская власть не должна допустить попадания пропаганды противника в головы населения. Трофейными фильмами, вылитыми на послевоенное поколение, должны были и ограничиться.

При Никите Хрущеве военно-политическое противостояние социалистического и капиталистического лагеря сменяется на мирное сосуществование двух несовместимых по своей природе систем. Это был такой же абсурд, как сосуществование атеизма и религии. Такое существование возможно только в одном случае — если оба учения дохлые, если от них осталась только оболочка, а содержимое вытекло, как из яйца, через тонкую дырочку.

Как было сказано в первой книге, не могут сосуществовать два мировоззрения, потому что мир один. Каждое понимание мира претендует на охват целого, а не его части. Для мирного существования двух пониманий одного целого физически нет места.

Когда человек называет себя, например, православным коммунистом, он не понимает значения этих терминов. Православный означает верующий. Коммунист означает атеист. Православный коммунист — это верующий атеист. Круглый квадрат, в общем.

Если носитель одного мировоззрения предлагает другому мирно сосуществовать, значит, он уверен, что его мировоззрение на подъеме, а мировоззрение противника в упадке. Если объединить два мировоззрения, выживет сильнейший — кто на подъеме. Он на свою сторону притянет людей из противостоящего лагеря. А противник не сможет на свою сторону притянуть наших людей. Такая вот логика…

Звучат такие предложения всегда мирно и красиво. Если ослабевший противник к тому же еще и глупый, он принимает эту инициативу. Так как Хрущев был еще тот «интеллектуал», он соглашается на «мирное сосуществование» США и СССР…

Кеннеди с улыбкой предлагает забыть старые обиды и дружить. «Хватит воевать, — говорит Америка, — давайте соревноваться на спортивных аренах и культурных площадках. Пусть сражаются не генералы и солдаты, а художники и спортсмены. Давайте обмениваться не угрозами, бомбами и пулями, а картинами, фильмами и музыкой».

Для народа, живо помнящего войну, подобные предложения звучат завораживающе. Помимо воли в голову лезут мысли — а может, и правда хватит? Союз реагирует на это лозунгом: «Мир. Труд. Май». Все кричат: «Ура! Теперь у нас свобода, весна и любовь!»

ГЛАВА II Кино

На советские экраны широким потоком льются западные фильмы. Любое кино — всегда преувеличение. Всякий художник приукрашивает действительность. Картинка на сцене — это образ, а не фотография действительности. Правда на сцене выглядит ложью.

Сцена всегда преувеличивает ключевые моменты реальной жизни. Но у всякого художника есть предел, до которого он может приукрасить реальность. Дальше не пойдет. Рыбаки и охотники врут о добытых трофеях в рамках представления о реальности. Точно так же сценаристы с режиссерами приукрашивают жизнь в рамках своих представлений.

Западные и советские творцы в равной степени гиперболизируют, но то, что больше в реальности, то оказывается больше на экране. Западная реальность была объективно лучше советской. Соответственно, в приукрашенном виде она тоже была лучше.

Советские фильмы показывали в выгодном свете быт колхозников и рабочих, компенсируя материальную скудость метаниями души. Западные фильмы приукрашивали жизнь капиталистов и звезд. В результате западная картинка выглядела намного красивее советской и, как следствие, привлекательнее.

На словах люди понимают, что жизнь «как в кино» и реальная жизнь — разные вещи. Но подсознание абсолютного большинства, когда видит на экране картинку, которой нет в реальном мире, все равно считает эту картинку реальностью.

Советские люди считали, что на Западе люди живут именно так, как в кино. Злой буржуй, рисуемый советской пропагандой, стремительно превращается в славного парня, который ни о какой войне думать не думает. Следовательно, он за мир. И нет у этого славного парня иных забот, кроме как «секс, наркотики и рок-н-ролл».

С поправкой на ветер, по жизни в кино можно судить о реальной жизни. Думающий советский зритель, не имея возможности сравнить западное кино с западной реальностью, анализирует и видит, что как ни крути, а за бугром жизнь точно лучше. «Вот бы хоть неделю так пожить!» — мечтает глубоко про себя советский человек.