Продолжение Дон Жуана

Лепорелло (после паузы ). Сганарель.

Дон Жуан. Ах, какой нехороший. Оказывается, ты имена меняешь, как перчатки, из века в век, а еще хочешь звать на помощь! Да! Но мы ведь и куда пораньше с тобою виделись… Не томи. (Замахивается.)

Лепорелло. В девятом веке вы были братом короля Альфонса.

Дон Жуан. Братом — короля!

Лепорелло. И вас звали Обри Бургундец.

Дон Жуан. И это было…

Лепорелло. Кроме прочих, вы соблазнили тогда герцогиню Изабеллу, ну, а ее мужа, герцога Гонзальво… излишне говорить…

Дон Жуан. Разве? (Мечтательно.) Изабель… Изабель… Как пахнут волосы у женщин! Можно забыть все, Лепорелло, но запах подушки после той ночи в восемьсот тридцать седьмом году в Бургундии — он навсегда со мною.

Лепорелло. Я хочу заметить, что этот герцог Гонзальво, муж Изабеллы, и был ваш первый Командор.

Дон Жуан. Что ты мелешь?

Лепорелло (упрямо). Герцог Гонзальво, командор ордена Калатравы!

Дон Жуан (орет). Заткнись!

Лепорелло (увертывается от его оплеух, они бегают по сцене). Сначала вы его проткнули на дуэли, потом ему поставили памятник в монастыре (увертываясь), и, помнится, как-то проходя мимо ограды, вы в шутку попросили памятник посетить спальню его супруги, где вы в ту ночь намеревались…

Дон Жуан (бегая за ним). Заткнись, олух!..

Лепорелло. Ну, почему же так, сударь? Вы сами просили все вспоминать… Некорректно!

Останавливаются оба и тяжело дышат. Дон Жуан держится рукой за сердце.

Так что уточняю: в девятом веке Командор был мужем герцогини Изабеллы, в тринадцатом веке Командор был отцом той монахини из рода Салданья, Анны… в семнадцатом веке Командор был то ли мужем… то ли отцом… я уж запутался… Стольких женщин вы соблазнили в семнадцатом веке…

Дон Жуан (вновь бросаясь за Лепорелло). Олух!

Лепорелло (убегая). Но я точно помню, что этот самый Командор во все века являлся к вам с кладбища и за руку утаскивал вас в преисподнюю.

Дон Жуан. Подлец! Ты! Ты! (Поймал, бьет его.)

Лепорелло визжит.

Прости! Нервы. Я хочу, чтобы мы побыстрее подошли к истокам нашей дружбы, а ты все — командор, не командор. Продолжим. Итак, мы миновали девятый век, и наконец о, Рим!

Лепорелло. Да! Я служил вам в Риме.

Дон Жуан. С двадцатого года до новой эры. И это было! О, беспощадная река времени… А как мы жили с тобой в Риме!

Лепорелло. Прямо скажу, неплохо, сударь! Шикарный дом у Аппиевой дороги… А сколько у вас было почитателей! Вы были тогда известным поэтом. Черт! Фамилия! Вот память!

Дон Жуан (насмеитиво). Забыл! (Замахнулся.)

Лепорелло (нехотя). Овидий.

Дон Жуан. Ну вот, и это тебе пришлось вспомнить. „Рим! Цезаря форум, Весты храм хранит огонь… Вот Палладий — древнего Нумы дворец…“

Лепорелло. В Риме вы соблазнили то ли внучку императора Августа, то ли его дочку… Нет, их обеих. Помнится, кстати, их обеих звали — Юлия!

Дон Жуан. Разве? О, Юлия-младшая и Юлия-старшая!

Лепорелло. Кстати, их отца, императора Августа, вопреки своему обыкновению, вы не проткнули на дуэли. Напротив, он выслал вас в холодную Скифию… То ли за Юлию-старшую, то ли за Юлию-младшую, то ли за них обеих?..

Дон Жуан. Разве?.. О, божественная Юлия-младшая! Этот взгляд… А русалочья косинка… А прохладная нежность ладони… Агрудь… Помню все. Жаркий полдень, она молча распустила пояс. (Замолчал, грезит.) „О, боги, чаще бы так проходили полудни мои…“ Да, но мы пропустили восемнадцатый век, Лепорелло…

Лепорелло (нехотя). 5 восемнадцатом веке вас, естественно, звали Казанова, сударь.

Дон Жуан. Именно… А теперь, Лепорелло, осталась всего одна встреча, наша первая, начало — истоки, так сказать. Я жду: юность, цветущая юность!

Лепорелло (хмуро). Троя.

Дон Жуан. Великая Троя. О, как это все было давно! Три тысячи лет без малого! И как это было недавно. Юность! Порывы!.. Кстати, ты был тогда кем?

Лепорелло. Вашим слугою.

Дон Жуан. Моим рабом, лгун! И тебя звали как?

Лепорелло. Калатинион или Каталиной — кто как!

Дон Жуан. Вот видишь! Ты и раб к тому же! Да еще у тебя целых четыре фамилии! Ужас! А меня как звали тогда? Ну, побыстрее!

Лепорелло. Вас звали Парис — сын царя Приама.

Дон Жуан. Да! Это было мое первое явление в этом мире. О, высокие облака детства, сиреневая мгла в расщелинах гор, прозрачные ручьи и тяжкий грохот волн у изголовья! Как я был молод тогда и как я верил в жизнь… Я думал, что жизнь — это пир, где все время несут, несут… блюда.

Лепорелло. А как красивы вы были и куда только все подевалось? Ну, ясное дело, молодость. Когда я вас увидел в Трое, вам было лет двадцать?

Дон Жуан. Восемнадцать. Восемнадцать лет — бывает же такое!