Проделки близнецов

По крайней мере он так считал. Но ее гневная реакция свидетельствовала, что он допустил серьезную ошибку, придя сюда. Кончилось тем, что он поссорился с ней и непреднамеренно оскорбил ее. А сейчас она в ярости – он никогда и никого не видел в таком бешенстве!

– Кейла, мне жаль, – сказал он, смущенный и расстроенный тем, что его неправильно поняли.

Его извинения не были приняты благосклонно.

– Ах, тебе жаль, да? Чего именно тебе жаль, Мэт? Тебе жаль, что я недостаточно хороша для тебя? Жаль, что я не соответствую твоим недостижимым стандартам? – Она положила обе руки ему на грудь и изо всех сил толкнула его; он же, пытаясь увернуться, шагнул в сторону.

Ни один из них не заметил деревянного стеллажа для журналов на его пути. Зацепившись ногой за стойку стеллажа, он потерял равновесие. Падая назад, он вытянул руки, в надежде ухватиться за что-нибудь, чтобы удержаться. Однако единственным предметом, до которого он дотянулся, была Кейла.

Когда он поймал ее руки, она инстинктивно вцепилась в него и тоже потеряла точку опоры. Оба рухнули на пол в нескольких дюймах от стеклянного кофейного столика Кристины.

Оглушенные, они минуты две лежали молча. Кейла первая пришла в себя. Все-таки, падая, она оказалась сверху.

– Ты олух! – закричала она. – Мы едва не врезались в стеклянный столик. Нас могло искромсать на куски!

Мэт осторожно сделал вдох. Он ударился спиной и головой о деревянный пол, и в обоих местах чувствовалась пульсирующая боль.

– Это ты меня сбила. – Унизительное признание: она настолько меньше его, а он свалился, как кегля.

– А ты потащил меня за собой! – обвинила она его с негодованием.

– Нет, ты сама набросилась на меня. Ой. – Он высвободил свою руку у нее из-под бедра, чтобы потереть ушиб на голове. – Проклятие, как больно.

Машинально она потрогала место, которое он тер. Его волосы на ощупь были густыми… Их пальцы соприкоснулись.

– Здесь, похоже, растет очень маленькая шишка, – неуверенно сказала она.

– Маленькая? Она так быстро увеличивается, что скоро будет размером с теннисный мяч. – Он с трудом сглотнул. На самом деле боль очень быстро успокаивалась. Прикосновение ее руки, массирующей ему голову, было подобно целительному бальзаму. Их пальцы вновь соприкоснулись. Возможно, шишка на его голове и увеличивалась, но Мэта терзало сознание того, что нечто другое в иной части его тела определенно увеличивалось. Учитывая интимность позы, в которой они лежали, она тоже должна была это почувствовать.

Их взгляды встретились и замерли. Оба остро ощущали тяжесть ее мягкой груди, прижатой к его мускулистому и широкому торсу. Они лежали вместе, она сверху, живот к животу, бедро к бедру… И ни один из них не двигался. Они не осмеливались.

– Кейла. – Он прошептал ее имя сиплым, с хрипотцой голосом, который прозвучал для нее так волнующе, что глубоко внутри ее все напряглось от острой и жгучей боли. Его темно-синие глаза сверкали голодным блеском.

Его взгляд возбудил ее. Она легко, едва касаясь, пробежала дрожащими пальцами по его широким скулам вдоль остро очерченной линии подбородка. Она до боли остро ощущала, как набухает его возбужденная мужская плоть, а в ответ на это внутри нее самой медленно, подобно сиропу, распространяется тепло. Она почувствовала, что его руки обнимают ее, и их прикосновение казалось таким естественным, таким правильным, что она не ставила под сомнение даже его право на это, не говоря уже о том, что не пыталась остановить его.

– Безумие какое-то, – проворчал он. У него голова шла кругом, так сильны были охватившие его нетерпение и вожделение, так неистово он реагировал на нее. Зачем, зачем ему нужно было так сильно желать ее? Он никогда не был рабом сексуальных потребностей; многие годы он направлял все свои силы и энергию на дело. Никогда ни одна женщина не была близка к тому, чтобы пробить брешь в стене его сдержанности, ни одна женщина до Кейлы Макклур, в которой сошлось все, чего он хотел, и все, что он презирал. Мучительный парадокс. – Я сошел с ума с той ночи, когда встретил тебя, – вздохнул он.

Кейла попыталась быстро придумать остроумную реплику, язвительное или смешное замечание, чтобы смягчить напряженность. Но в голове была пустота. Она была способна лишь смотреть в его темно-синие глаза, зная, что в ее собственных отражается такой же голод.

Это было неизбежно. Их уста соединились, словно повинуясь внутреннему порыву. Ее тубы раскрылись под натиском его дерзкого и настойчивого языка, позволяя ему проникнуть к ней в рот. Их поцелуи, повторявшиеся снова и снова, были глубокими, горячими и собственническими. Кейла льнула к нему, впившись ногтями в его спину, ее горячий и нежный рот был во власти его настойчивых губ. Время и место утратили всякий смысл под влиянием пьянящей страсти. Так же как были забыты война, которую вели они с Мэтом, их взаимные клятвы держаться в стороне друг от друга и положить конец тому, что было между ними, если там что-нибудь и было на самом деле.