Продажная девка Генетика

И вот мы в университетской лаборатории. Мы сами подсчитываем мушек-дрозофил, скрещиваем их, создаем всякие комбинации и отчетливо видим закономерности наследования, расщепления, условия образования константных (не расщепляющихся) форм и т. д. И чем глубже внедрялись мы в научную литературу, чем больше беседовали с истинными учеными, тем тверже убеждались, где истинная наука — основа практики, а где — непроходимая вульгарщина». (Как мы уже видели, сам Шепилов в результате бесед с «истинными учеными» пришел к мысли, что генетики увеличивают число хромосом.)

Юрий на основе этих бесед написал работу, которая, как он полагал, будет разгромной для Лысенко. Теперь осталось подать ее так, чтобы она не осталась незамеченной. Шепилов ждет удобного случая и наконец проворачивает и это дело.

В Москве проходит Всесоюзный семинар лекторов (кто еще помнит — официальных сплетников страны). Выступление Ю. Жданова будет устное, следовательно, у лекторов от него останется только одно — Лысенко дурак. И определение это дано сыном Жданова — сыном главного идеолога партии. Следовательно, это новая линия партии, и лекторам нужно донести ее до всего народа СССР.

Вряд ли Юрий понимал, что это удар огромной силы по партии, поскольку интернационализм, борьба с расизмом — это ее краеугольный камень. Простому члену партии нельзя на него посягать, а уж главному идеологу ЦК…

Юрий выступил на семинаре, а через день Сталин созывает Политбюро и говорит то, что ожидала от него партноменклатура: в этом выступлении Ю. Жданова виноват не сын, а отец.

Остановимся немного на иезуитской подлости Шепилова. Ведь любой мало-мальски порядочный человек, узнав, что готовит Юрий, настоял бы на том, чтобы Юрий не делал этого втайне от отца, посоветовался сначала с ним. В крайнем случае, если бы Юрий самолюбиво заартачился, доложил бы об этом Жданову сам, а Юрию в крайнем случае помог бы опубликовать статью в газете, указав редактору, что нужно дать примечание: «В порядке дискуссии». (Таким путем, кстати, публиковалась бредовая статья об агрогородах за подписью Хрущева.)

Дело сделано, реакция Сталина была, но она оказалась недостаточной. Отношение Сталина к А. А. Жданову не изменилось, несмотря на разнос как отцу. Требовались более кардинальные методы, и партноменклатура, судя по всему, на них решилась.

У Жданова была ишемическая болезнь сердца, болезнь в принципе не смертельная. Но с учетом значения Жданова он, разумеется, находился под наблюдением врачей. Спустя некоторое время после упомянутого заседания Политбюро здоровье Жданова вдруг резко ухудшилось. Сталин заволновался и отправил Жданова в санаторий на Валдай отдохнуть и подлечиться. Тут Жданова и отравили, но это отдельная тема, рассмотренная мною в книге «Убийцы Сталина». Однако тогда смерть Жданова выдали за естественную.

Получилось все очень красиво: сын выступил с антипартийным заявлением, Сталин устроил разнос отцу, и тот, расстроившись, скончался от сердечного приступа.

То, что я выше написал о причинах второго погрома «генетиков», — это гипотеза, но мне эта гипотеза кажется убедительной.

Вернемся все же непосредственно к сессии ВАСХНИЛ 1948 г.

Проба на звание ученого

ЦК ВКП(б) стал в трудное положение: необходимо было нейтрализовать негативное влияние на общество выступления Ю. Жданова. Но как?

Дать в газетах политическую оценку? Но ведь Ю. Жданов выступал с «научной» точки зрения. Дать серию научных статей? Но кто их читает и кто поймет? Останется впечатление, как о научной дискуссии, в которой нужно кому-то поверить. Где гарантия, что верить будут Лысенко? Ведь у нас верят тем, кто выступает как страдалец. Кроме этого, и сам Лысенко добавил проблем — подал заявление об отставке с поста президента ВАСХНИЛ, раз публично выражены сомнения в его научной компетентности.

И ЦК ВКП(б) находит нужную форму — оставить в стороне научную суть менделизма-морганизма, которую все равно никто не понимает, и показать, что собой представляют люди, считающие этот менделизм наукой. Сделали это так.

В начале сессии ВАСХНИЛ в июле-августе 1948 г. Лысенко в своем докладе сделал дежурный погром менделизма-морганизма, но главное было не в этом. На сессии дали выступить «генетикам», и эти «истинные ученые» дружно кляли и хаяли менделизм-морганизм, каясь в своих ошибках и заблуждениях. Этим они показывали всем свою гнусную сущность, показывали, что они и не ученые вовсе, а люди, готовые за деньги исповедовать все, что угодно.