Продавщица

Мирабель пробуждается навстречу ясному лос-анджелесскому дню, в воздухе которого разлита льдисто-голубая прохлада. От ее квартиры открывается вид на море и на горы, но для того, чтобы это увидеть, приходится выглянуть за дверь. Она кормит кошек, пьет свое зелье, надевает свое лучшее белье, хотя вряд ли кому-то удастся его сегодня увидеть, разве что в раздевалке. Воскресенье прошло мило, потому что ее подруги Локи и Дель Рей наконец-то перезвонили и пригласили ее перекусить в одном из уличных кафе на Вестерн. Они сплетничали и болтали о мужчинах в своей жизни, о том, кто голубой и кто нет, о том, кто торчок и кто бабник, и Мирабель попотчевала их историей с Джереми. Локи и Дель Рей — судя по именам, их родители явно не думали, что девочки когда-то подрастут, — рассказали похожие истории, и все трое хохотали до слез. Это взбодрило Мирабель, потому что она почувствовала себя нормальной девушкой, как все. Но возвращаясь домой в тот вечер, она думала, не предала ли она, пускай и чуть-чуть, Джереми, ибо в глубине души она верила — он не стал бы рассказывать об их злоключениях парням за обедом. Эта маленькая мысль стала маленьким основанием для маленького раскаяния перед Джереми, благодаря чему он стал ей немного нравиться, хоть и совсем чуть-чуть.

День в «Нимане» из-за того, что предстоит интересный вечер в компании подружек, тянется особенно медленно. На вечер приходится арт-прогулка — все галереи Лос-Анджелеса открыты и предлагают «вино» в пластмассовых стаканчиках. Большинство местных художников засветятся сегодня не в одной, так в другой галерее. Собственный талант Мирабель к рисованию придает ей уверенности и раскованности в этом обществе, а то, что она недавно вывесила несколько работ в местной галерее, ставит ее вровень со всеми.

Наконец-то — шесть часов. Сегодняшнее дефиле мимо косметики-парфюмерии представляет особый интерес для Мирабель. По случаю понедельника покупателей нет, и все продавщицы стоят без дела. Мирабель замечает, что в движении парфюмерные нимфы выглядят резвыми и оживленными, но когда они неподвижны, их лица становятся пустыми и застылыми — это Барби-истуканы острова Пасхи. Затем она вызволяет свой пикап из темницы подземного гаража, врубает четвертую скорость, проносится по бульвару Беверли и прибывает домой через семнадцать минут.

В восемь минут восьмого она появляется в галерее «Бентли» на Робертсон-авеню, где должна встретиться с Локи и Дель Рей. Местечко не набито битком, но по крайней мере, народа хватает, чтобы всем приходилось повышать голос — и оттого кажется, что происходит какое-то событие. На Мирабель — узкая темно-синяя юбка до колена, туфли на низком каблуке и нарядный белый свитер, который выгодно контрастирует с каштаново-русыми, просто постриженными волосами. Локи и Дель Рей еще нет, закрадывается тревожная мысль, что и не будет. Они уже не раз бросали ее одну. Поскольку Мирабель никогда не показывает вида, предполагается, что она не огорчена, и Локи с Дель Рей не приходит в голову, что они ею подло пренебрегли. Взяв пластиковый стаканчик с вином, она принимается за то, что обычно делает на вернисажах, и это престранное занятие выделяет ее из прочей публики. Начинает смотреть картины. Превосходная маскировка. Стаканчик в руках диктует позу, и не приходится думать, куда девать руки, а картины на стенах дают повод на чем-то сосредоточиться в ожидании Локи и Дель Рей.