Продавец времени

– Вы правы. Это невозможно! – воскликнул Виктор. – Любовь ко всему окружающему, так же как и полное безразличие, исключает какую-либо индивидуальность. Личность человека исчезает и просто не может идентифицировать себя в окружающем мире и потому обязательно заблудится в своем сознании.

– То есть вы хотели сказать, что достичь полного просветления, абсолютной любви и справедливости невозможно? – удивился Александр.

– Верно, всегда останется небольшая личностная предвзятость. Я хотел, чтобы вы сами это осмыслили, поняли и осознали и никогда не забывали! Никогда! Такого состояния нормальный человек не может достигнуть, но может приблизиться к нему очень близко. Человеческий организм не идеален, и потому грань между вечностью и бесконечностью очень легко переступить.

– Интересное сравнение, – усмехнулся Александр. – Я еще понимаю понятие «бесконечность», когда в голове смешиваются все мысли, и человек перестает понимать кто он, где он и когда. Все вокруг смешивается в абсолютную бесконечность, которая сменяется пустотой. Но поясните свое понимание вечности?

– Попробую, – улыбнулся Виктор. – От бесконечности вечность отличается лишь тем, что человек осознает себя в этом мире, помнит начало своего пути, и знает направление дальнейшего движения и даже предполагает конечную цель этого пути. Но при этом он уже потерял свое местоположение во времени и пространстве, потому как ему непонятно, когда он сможет достичь конечной цели своего пути и сможет ли он вообще его достичь.

– Получается, если человек неограниченный во времени, потеряет цель своего пути, вечность может превратиться в бесконечность? – неуверенно спросил Александр. – Так, может, не стоит играть в игры с разумом, искать великое просветление и путешествовать в вечности?

– К сожалению, вам этого не избежать! Это, так сказать, профессиональная болезнь, последствия игр с Временем. Я лишь рассказал вам о ее симптомах и последствиях, чтобы вы вовремя начали самолечение и профилактику.

– Я понимаю, – задумчиво и одобрительно согласился Александр. – Но получается, вы сами были на грани?