Продавец приключений

— Ну, что стряслось? Выкладывайте сразу, — потребовал он, откладывая газету и спокойно глядя на унылые лица своих юных друзей.

Слово взял юнга, потому что штурман всё ещё не мог прийти в себя, а Марина до сих пор почему-то обиженно пожимала плечами. Точно предчувствуя неладное, из люка выглянул механик и, узнав о случившемся, настолько расстроился, что понадобилась отвёртка для того, чтобы привести доброго Кузьму в порядок. И лишь командир оставался. как всегда, невозмутимым.

— Признаться, то, что Она оказалась всего лишь навсего точкой, меня нисколько не ошеломило. Как вы знаете сами, я видывал ещё и не такое. Но теперь, как ни жаль, нам придётся закончить путешествие и повернуть домой, потому что мы уже достигли цели. Штурман нашёл свою Самую Совершенную, кем бы Она ни была, хоть бы точкой, и искать уже больше некого, к сожалению. Ещё никогда мне не приходилось так рано возвращаться из путешествия. — И твёрдый голос командира немножко дрогнул.

Петенька понурил голову. Ему было стыдно перед всеми за то, что он так быстро нашёл Самую Совершенную и тем самым не дал своим друзьям попутешествовать вдоволь.

— Выше нос, штурман! — сказал командир несчастным голосом. — В общем, завтра вылетаем домой. Завтра! А сегодня, — здесь он сделал многозначительную паузу, — а сегодня экипаж нашего славного «Искателя» приглашён на бал-маскарад, который, между прочим, устраивается в честь его командира.

Приглашение на маскарад несколько развеселило приунывшую молодёжь. Пока командир и механик готовили звездолёт к завтрашнему старту, они вооружились ножницами и начали мастерить костюмы.

— Пусть Кузьма наденет тулуп и валенки. А я буду цирковым борцом, — предложил Саня, стараясь расшевелить друзей.

— Хорошо, я буду Царевной-лягушкой, а Петенька — Иванушкой-дурачком, — сказала Марина.

— Иванушкой так Иванушкой, — согласился Петенька, немного расходясь и не замечая коварные нотки, что прозвучали в голосе у Марины.

В разгар работы к ребятам заглянул Кузьма и сказал Сане:

— Юнга, командир вас просит на минутку! Великий астронавт прогуливался вокруг корабля, заложив руки за спину, на лице его лежала печать глубокой озабоченности.

— Садитесь, — предложил он Сане, указывая на ступеньки, и затем, остановившись перед ним, сказал задумчиво: — Юнга, сегодня мы по правилам должны были бы столкнуться с каким-нибудь загадочным происшествием. Насколько мне известно, ещё ни один маскарад на белом свете не обходился без таинственных событий. Случится ли что-нибудь с нами на этот раз? К сожалению, это сомнительно! Наш экипаж возвращается домой и потому вряд ли кому интересен. И всё-таки нужно сделать вид, будто всё идёт хорошо, и подготовиться к самому невероятному сюрпризу. Пусть все знают, что мы бодрый народ и не падаем духом… Да, о чём это я? Так вот, этот праздник затевается в мою честь. Как видите, Вселенная ещё ценит мои заслуги… — Тут командир печально усмехнулся. — А коли так, я буду поглощён разными почестями, и следить за всем подозрительным придётся вам, потому что вы юнга! На долю юнги, может вам известно, Саня, выпадают самые запутанные ситуации. Именно поэтому я решил поговорить с вами. Конечно, то, чему суждено случиться, ничем не остановить, но мы должны как можно больше мешать предполагаемому противнику, иначе это будет недобросовестно с нашей стороны.

— Командир, вы скоро убедитесь сами, что я настоящий юнга! — пообещал Саня взволнованно.

— Мальчик чем-то похож на меня. В этом я убеждаюсь с каждым новым приключением, — пробормотал командир, оставшись один, и грубые черты его лица смягчились, в той мере, разумеется, что допустима для сурового астронавта.

Хотя, по словам великого астронавта, у наших героев уже не было шансов на новые приключения, юнга отнёсся к поручению командира со всей серьёзностью.

Прежде всего его беспокоил Барбар, который до сих пор сидел в какой-нибудь таверне и даже не подозревал, что впереди его ждёт бал-маскарад. «Я должен предупредить его, чтобы он был начеку», — подумал Саня и отправился на поиски.

В портовом кабачке, куда он заглянул по дороге, плавали облака густого, почти пушечного, дыма и стоял разноязычный гул. Звездолётчики пили густое тёмное пиво и забивали «козла» в домино.

У Сани запершило в горле от крепкого табака. Он откашлялся и почувствовал на себе чей-то пристальный, изучающий взгляд. Трехголовый мужчина в расстёгнутом по пояс скафандре не сводил с него полдюжины своих глаз и задумчиво попыхивал сразу тремя трубками. Даже человеку совершенно несведущему в этнографии было бы ясно, что перед ним земляк прекрасной Аалы, отличный экземпляр обитателя созвездия Близнецов.

— Что, приятель? Крепкий душок? — спросил он, подмигивая. — И всё оттого, что вы не курите сами. Но что поделаешь, юнги — народ некурящий. Так уж издавна заведено: не курить им до глубокой старости, — добавил он, приближаясь к Сане и по дороге гася поочерёдно все свои три трубки.

— Как вы узнали, что я юнга? — поразился Саня.