Продавец приключений. Спаситель Океана.

Я оставил уродца на посту, а сам незаметно выскользнул в коридор.

Но на сторожа, как назло, напала бессонница. Он ворочался в кресле, вставал, ходил по кабинету, разговаривая сам с собой, и дважды наведывался в торговый зал, изрядно напугав резвящихся игрушек. Бедняги замерли там, где он их застал, и мне было слышно, как сторож собирал их, говоря возмущенно:

— Это кто же баловался здесь, разбросал все игрушки? Вот придет директор, скажу ему.

Я просидел всю ночь за книжным шкафом, ожидая, когда сторож угомонится. За окном уже стало светать, с улицы доносились шаги первых прохожих, идущих на работу, и вот только тогда сон одолел старика.

Едва сторож устроился в кресле и закрыл глаза, я выскочил из своего тайника, вскарабкался на письменный стол, подбежал к календарю и открыл листок со вчерашним числом.

Через весь листок тянулась запись, сделанная крупными ученическими буквами:

Не забыть, как откроется магазин, купить для внучки Маши куклу по имени Стюардесса.

Я.

Теперь мне все было понятно: марсианин использовал в своих корыстных целях забывчивость сторожа. Получилось так, что будто бы он похитил девушку руками доброго старика. Расчет его был ясен: когда стюардесса забудет уродца, он придумает способ, как забрать ее себе.

Затем, вспомнив, что марсианин что-то писал и этой ночью, я перевернул листок с сегодняшней датой и прочитал:

Тов. директор! Звонили с фабрики. Произошла роковая ошибка! Вы получили с последней партией товара бракованную куклу. Так что немедленно просят вернуть.

Сторож.

На этот раз я совсем похолодел, представил, какая жуткая участь ждет отважного уродца. Его еще можно было спасти, уничтожив опасную записку до прихода директора. Я по привычке сразу взглянул на свой чемодан с инструментами, но мой верный друг впервые в жизни не мог мне ничем помочь.

Тогда я поставил его на стол, выхватил из стаканчика для карандашей директорскую авторучку, занес ее над календарем, намереваясь замазать подлог, сделанный марсианином, но тут меня остановил его голос.

— Кажется, я успел вовремя. Теперь я уничтожу и тебя, и вашего уродца! — угрожающе промолвил марсианин, появляясь на поверхности стола.

Он бросился на меня, выбил из моих рук авторучку, и мы, сцепившись в железных объятиях, покатились к краю стола. И здесь, над самой пропастью, завязалась отчаянная борьба.

Она проходила с переменным успехом. Вначале преимущество оказалось на моей стороне. Потом оно перешло к марсианину. Потом вернулось ко мне. Потом опять к нему. Потом опять ко мне. Потом вновь к нему. И тут у меня кончились силы, потому что, в отличие от куклы, никогда не звавшей усталости, я был человеком.

— Ну что, слесарь-водопроводчик, сейчас я столкну тебя со стола, и ты разобьешься насмерть, потому что ты всего-навсего человек, — сказал марсианин злорадно. — А следом сброшу твои мерзкие инструменты.

Но в это время во дворе послышались голоса продавцов, идущих на работу. Сторож тоже почувствовал конец дежурства и заворочался в кресле, расставаясь со сном.

— Тебе повезло, — произнес марсианин с досадой. — Но если ты думаешь, что это тебя спасло, то глубоко ошибаешься. — Он одарил меня напоследок ужасной улыбкой и соскользнул со стола.

Я схватил чемодан и последовал за ним, и едва успел добежать до торгового зала, как за моей спиной послышался звонок и затем лязг открываемого замка. Это сторож впустил продавцов.

Вбегая в зал, я столкнулся с уродцем.

— Я потерял его, — сказал Отважун, запыхавшись. — Он исчез, когда приходил сторож. Я до сих пор искал его по всем закоулкам, и вдруг он появился с твоей стороны. Я решил, что больше тебя не увижу. И так здорово, что ты живой!

Но у нас не было времени на обсуждение событий. Из коридора доносились шаги и голоса продавцов. Поэтому я в двух словах предупредил уродца о грозившей ему опасности, и мы кинулись в разные стороны. Отважун исчез за дверцей кассы, а я взобрался на самую верхнюю полку и застыл рядом с боцманом, готовясь так простоять до закрытия магазина.

В этот день была суббота — мой выходной, поэтому в моем распоряжении оставались две ночи и целый воскресный день. За это время — до выхода на работу — мне предстояло спасти уродца и найти его красавицу стюардессу.

Я знал, что простоять целый день, не поведя даже бровью, не так-то просто, и шепотом спросил у боцмана, что главное в этом искусстве.

— Главное, не рассмеяться, — коротко ответил боцман и замер, потому что в зал вошли продавцы и начали готовить свои места к работе.

Я стоял, размышляя о событиях, в которые меня вовлек случай, надеясь, что все может оказаться не таким уж сложным. Может, сторож вспомнит, что вовсе и не было звонка из-за бракованной куклы, или директор не придаст значения записке.