Продавец острых ощущений

Угрожать ему он не стал, по крайней мере, так сказал Хитенко. А зачем? Он нашел другую фирму, выдал по памяти сценарий, и те сделали так, как хотел Морозов. Причем на порядок дешевле. Все прошло более-менее прилично, партнеры получили свой кайф. Осадочек у Морозова, правда, остался, но не убивать же человека за такой пустяк? Хитенко считал, что Морозов вполне мог устроить резню в Гольяново, в соответствии с прежними законами «братвы».

У второго, сельхозника Ватютина, вот уже полгода как напряг с бизнесом, так что, несмотря на бравое прошлое, по мнению Хитенко, до Кадацкого руки у него вряд ли бы дошли. Для собственного успокоения Хитенко пробил, не связаны ли проблемы Ватютина с подарком, организованным Кадацким?

Выяснил, что подарок Ватютин приобретал для супруги, та подарок получила, осталась весьма и весьма довольна, а вот сам он вдруг дико приревновал супругу к Кадацкому, которого она в глаза ни разу не видела, но слишком много и восторженно о нем говорила. Глупый конфликт мог привести и к трагедии, не случись у Ватютина кризис в бизнесе. Его решили из списка удалить.

Изотов сумел пообщаться только с одним из подозреваемых, вернее, с подозреваемой. Заказчицей оказалась женщина, Самойлова Раиса, владелица сети маникюрных салонов. Раиса устраивала праздник для налоговиков в надежде, что те закроют глаза на ее махинации. Истинную цель устроения праздника она Кадацкому озвучила лишь после прохождения налоговой проверки, и суть ее недовольства заключалась в том, что налоговики оказались людьми «принципиальными».

Приняв подарок, они не постеснялись «ошкурить» ее бизнес на круглую сумму, в чем Раиса обвинила Кадацкого. Тот пытался объяснить женщине, что не в его власти избавить людей от жадности. Она же посчитала, что потратиться дважды ей пришлось именно из-за Кадацкого. Угрозами и требованием вернуть деньги она донимала директора ивент-агентства месяца три и даже подожгла автомобиль Кадацкого, но на серьезную месть Раиса не способна, вынес вердикт Изотов.

Со вторым подозреваемым встреча должна была состояться на следующий день. В плотном графике тот пообещал выделить тридцать минут, и то исключительно в память об убитом. Претензии полиции бизнесмена не интересовали, так он заявил Изотову, а вот вина перед Кадацким, хоть и косвенная, за душу тянула. Реплику про душу Изотов пропустил мимо ушей, а отложить встречу согласие дал. Лучше, когда подозреваемый считает, что держит инициативу в своих руках, так он объяснил Гурову.

Стас Крячко со своими кинозвездами задержался до самого вечера. Слова Дарины Цохнир насчет прагматизма Гарика передал слово в слово. Сам Крячко мнением одной Дарины не удовлетворился, вернулся на «Мосфильм» и повторно пообщался с помощницей костюмерши. Благодаря этому история скандала, устроенного Гариком, обросла новыми подробностями, но все они лишь подтверждали мнение Дарины, так что из списка подозреваемых Гарика вычеркнули.

Звезда номер два, стареющий актер второго плана, отнял у Крячко уйму времени. В силу возраста он страдал легкой формой старческого слабоумия, поэтому никак не мог сосредоточиться на вопросах Крячко. Праздник он устраивал сам себе, а платить за все пришлось сыну. Недовольство актера проистекало все из того же слабоумия – для того чтобы он вспомнил, что праздник состоялся, сыну приходилось напоминать ему об этом минимум раз в неделю.

Странно, но о том, что он сделал заказ Кадацкому, старик не забывал, о том, что сын отдал деньги, тоже, а вот праздник постоянно выпадал из памяти. Здесь, по мнению Крячко, вообще нечего было ловить, так что и второго его клиента Гуров из списка удалил.

Последним в Управление вернулся Минаев. Задание он провалил, так и не добившись встречи с футболистом, но Лев решил дать ему еще один шанс, отправив к футболисту повторно, но теперь на пару с Крячко.

– Что получается на текущий момент, – подвел он итог. – Из девяти кандидатов под подозрением остается один. Это заводчик Морозов. Еще двое, футболист и бизнесмен, – под вопросом до завтрашнего дня. Остальные условно считаются вне подозрений.

– Негусто, – протянул Крячко.

– Ничего, завтра прибывают жена и брат убитого, – «утешил» Гуров. – Если и они окажутся вне подозрений, возьмем в разработку любовницу Кадацкого Светлану. На сегодня все свободны.

Оперативники разошлись.

– Черт, к патологоанатому опаздываю! – вдруг взглянув на часы, воскликнул Лев.

– Мне с тобой? – спросил Крячко.

– Не обязательно.

– Тогда я – пас. Эти чудо-звезды выматывают до предела, – признался Стас. – Нет, Дарина-то еще ничего. Она хоть симпатичная и фигура шикарная, как говорится – все при ней. Но пить ей противопоказано. Раскисает в момент, и уже никакой красоты не остается.

– Стас, хватит время попусту тратить. Мне ехать пора, – прервал друга Лев. – Езжай домой. Завтра ты мне понадобишься.

– Аллочка на мне, я помню, – проговорил Крячко.

К патологоанатому Гуров все же успел. Застал его в комнате отдыха, поглощающим бутерброды с колбасой и малосольными огурцами.

– Привет, Филиппыч, чем порадуешь? – с порога задал он вопрос.