Продавец "мини" и "макси"

Дело было в четверг. Мы с Чарли ковырялись в мастерской, и время уже клонилось к обеду, когда нагрянул Аллен Дрейпер и заявил, что в магазин пришла миссис Хендерсон, которая требует срочно починить её машинку. Судя по тону Дрейпера, миссис Хендерсон была по меньшей мере пэром Англии.

— Иди и узнай, что у неё случилось, Расс, — попросил Чарли. — Занеси её в заявочный список и скажи Вэнсу, чтобы сегодня же заехал к ней.

Я проследовал за Дрейпером в торговый зал и увидел царственного вида дамочку, разодетую в меха. Лет, должно быть, под семьдесят. Нет, она не выудила из сумочки пенсне и не смерила меня взглядом, а только довольно приятно улыбнулась, когда Дрейпер представил меня. Я счел не лишним поклониться.

— Мистер Тобин займется вами, мадам, — произнес Дрейпер и, ослепив её лучезарной улыбкой, удалился к кабинкам.

— Вы хотите отремонтировать машинку? — спросил я.

Она снова улыбнулась.

— Да, будьте добры. Не могу понять, что с ней стряслось. Внизу что-то звякает.

Я послушно начертал в заявочной квитанции "внизу что-то звякает", а также записал её адрес и телефон.

— Вы сможете приехать сегодня днем? — спросила она.

Что ж, если столь почтенная дама просит об одолжении, Расс Тобин не способен отказать.

— Конечно, мадам, — расшаркался я. — Непременно. Вы будете дома весь день?

— Да, я никогда не выхожу до вечера.

— Мы приедем, — великодушно пообещал я.

Вэнса чуть не хватил удар, когда я ему об этом сказал.

— Черт побери, ты же знаешь, сколько у меня уже этих долбаных заказов!

Он помахал перед моим носом толстенной пачкой квитанций.

Я пожал плечами.

— Извини, Вэнс, но она очень важная клиентка.

Вэнс вздохнул и выдохнул с такой силой, что загасил сигарету во рту Чарли.

— Ладно, — сказал он. — Но только поедем мы к ней в самую последнюю очередь.

К дому миссис Хендерсон мы подкатили в половине пятого.

Огромный старый дом, казавшийся особенно сумрачным под льющим, как из ведра дождем, напомнил мне особняки, окружавшие крикет-клуб. К дому вела широкая подъездная аллея, окруженная моими самыми нелюбимыми деревьями и кустарниками — увядшими гортензиями, лавром и бирючиной.

Оставив фургон перед воротами, мы прошли во двор и поднялись на шаткое крыльцо.

— Веселенькое место, — поежился Вэнс.

Я поднял руку, позвонил в дверь и выругался — в рукав налилась почти тонна воды.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросил Вэнс, приплясывая под дождем.

Я слышал только рев воды, вырывающейся из водостока рядом с крыльцом. Я помотал головой.

— Музыка, — вдруг произнес Вэнс.

Я наклонил голову набок и услышал отдаленное громыхание рок-гитар и ударника.

Я снова надавил на кнопку, уже подольше.

— Видимо, она не слышит, — предположил Вэнс. — Может, постучать в окно?

Мы выждали ещё с минуту, потом пустились в сафари через мокрые заросли, поочередно заглядывая во все окна. Наконец, мы продрались к окну кухни.

В центре просторнейшей кухни размером с футбольное поле на зеленом линолеуме красовался сверкающий белый стол, напоминающий одинокий островок посреди безбрежного океана. На столе рядом с надрывающимся транзисторным приемником стояла бутылка апельсинового сока, початая бутыль джина невообразимых размеров и торт с пятью незажженными свечками. Миссис Хендерсон с коктейлем в руке, лихо приплясывая, скакала вокруг стола в такт бешеному ритму. Глаза её были прикрыты, на губах играла мечтательная улыбка, а второй рукой она приподнимала краешек юбки, весело размахивая ею из стороны в стороны.

На полу возлежала колоссальная восточно-европейская овчарка, лет, должно быть, ста шестидесяти и глухая, как пень. Положив здоровенную и плешивую, изъеденную молью голову на изъеденные молью лапы, овчарка подремывала, время от времени приоткрывая один глаз, чтобы проверить, жива ли ещё хозяйка.

— Она уклюкалась в стельку, — прошептал Вэнс. — Что делать?

Я пожал плечами, о чем тут же пожалел — водяной вал обрушился с воротничка и промочил мне всю спину.

— Мы же обещали, — напомнил я.

Я легонько постучал в окно. Ничего не случилось. Миссис Хендерсон совершила пару изящных пируэтов, потом отхлебнула из стакана.

Я забарабанил по стеклу, но добился только того, что пес приоткрыл один глаз, который уставился на меня. И в следующий миг разверзлась преисподняя, и на нас обрушились все силы ада. Гнусная тварь, свирепо оскалясь, с немыслимой скоростью метнулась к окну; я даже услышал, как лязгнули зубы. Миссис Хендерсон едва не выронила свой коктейль. Она оторопело уставилась на нас, словно пытаясь определить, где меня видела. Пожалев её, я проорал:

— Швейная машинка!

Старушка метнула раздраженный взгляд на приемник и вдруг сообразила, что может его выключить. Сделав это, она посмотрела на нас с прежним недоумением.

Я нащупал в кармане визитную карточку и прижал её к стеклу. Пес забрызгал слюной все окно, пытаясь сожрать мою руку вместе с карточкой, а миссис Хендерсон, близоруко щурясь, пожевала губами, потом потрясла головой и куда-то удалилась.

— О, дьявольщина! — выругался Вэнс.

Пес тем временем окончательно остервенел. Дом заходил ходуном от яростного лая.