Продавец льда грядёт

Господи, Хикки, кажется таким естественным видеть твою уродливую, ухмыляющуюся физиономию. (С презрительным кивком на Кору.)

Эта глупая баба пыталась нам объяснить, что ты изменился, но ты нисколько не изменился! Расскажи о себе. Как у тебя дела? Господи, да ты отлично выглядишь!

Рокки(подходя к столику Хикки, ставит бутылку виски, стопку и рядом графин с водой в качестве запивки, затем протягивает Хикки ключ.) Твой ключ, Хикки. Та же комната, что всегда.

Хикки(засовывает ключ в карман). Спасибо, Рокки. Скоро пойду наверх вздремнуть. В последнее время мне не спится; я ужасно устал. Если я прикорну на пару часов, это меня починит.

Хоуп(в то время как Рокки ставит выпивку на его столик). В первый раз слышу, чтобы ты заботился о сне. Господи, да раньше ты никогда не хотел спать. (Он поднимает свой стакан, и все остальные, за исключением Пэррита, тоже.) Сделай пару глотков, и тебе расхочется идти спать. Пей до дна.

Все присоединяются к обычным шутливым тостам.

Хикки(сердечно). Все, на здоровье!

Все пьют, но Хикки пьёт только воду.

Хоуп. Господи, это что за новый трюк, сначала запивать?

Хикки. Нет, я забыл сказать Рокки, — вам придётся меня извинить, но я завязал. Навсегда.

Все пялятся на него с изумлением и недоверием.

Хоуп. Что за чёрт? (Потом, подмигивая остальным, шутливым тоном.) А то! Так ты записался в Армию спасения? Тебя избрали президентом Союза христианских трезвенниц? Рокки, убери от него бутылку. Мы не хотим его соблазнять.

Он хихикает, а остальные смеются.

Хикки(серьёзно). Нет, честно, Харри. Я понимаю, в это трудно поверить, но… (Он медлит, потом добавляет просто.) Кора была права, Харри. Я изменился. Я имею в виду, насчёт выпивки. Мне она больше не нужна.

Все пристально смотрят на него, надеясь, что это розыгрыш. Однако его слова произвели на них впечатление и разочаровали. Им уже не по себе от той перемены, которую они теперь в нём чувствуют.

Хоуп(его шутливость слегка натянута). Да, продолжай в том же духе, смейся над нами! Кора сказала, что ты идёшь нас спасать! Ну так, спасай. Доведи эту шутку до конца! Начинай проповедь! Спой церковный гимн, если тебе так хочется. Мы все присоединимся. «Пьяница не войдёт в этот храм». Это неплохой гимн. (Он выдавливает из себя хихиканье.)

Хикки(ухмыляясь). Слушай, Харри! Неужели ты думаешь, что я сюда пришёл, чтобы попытаться преподнести вам какую-нибудь антиалкогольную чушь? Ты же хорошо меня знаешь! Тот факт, что я завязал, не означает, что я — за сухой закон. Не настолько же я неблагодарен! Я сам с удовольствием много раз выпивал. Я чувствую себя точно так же, как и всегда. Если кто-нибудь хочет напиться, если это единственный для них способ почувствовать себя счастливыми и довольными собой, почему они не имеют на это права? Я их прекрасно понимаю. Я всё об этом знаю от начала до конца. Я сам там был. Единственная причина, почему я завязал, это… ну, это то, что, наконец, у меня хватило решимости посмотреть на себя со стороны и выбросить за борт эту проклятую лживую мечту, которая делала меня несчастным, и сделать то, что надо было сделать, чтобы все были счастливы, — и затем сразу же я почувствовал, что я наконец смирился с самим собой, и что спиртное мне больше не нужно. Вот и всё.

Он делает паузу. Все уставились на него обеспокоенно и словно в поисках защиты, Хикки осматривается кругом и ухмыляется, извиняющимся тоном.

Чёрт побери! Я не хочу портить другим настроение, произнося речи о самом себе. На, Рокки, налей всем ещё.

Он вытаскивает большую панку купюр и вынимает из неё десятидолларовую банкноту. Лица у всех проясняются.

Наливай дальше, пока этого хватает. Потом попроси ещё.

Рокки. Ого! Такой пачкой и бегемот подавится! Вы, люди, угощайтесь.

Все наливают себе.

Хоуп. Вот, это больше на тебя похоже, Хикки. А то эта ахинея насчёт трезвенности… Кончай нести эту чушь и выпей, ради бога.